— Нет, — сказала Ева, глядя парню в глаза.
— Что? — не понял Нил.
— Ответ на вопрос, который ты собирался задать. Я не убила твою драгоценную Кейко, но только потому что она прислала на встречу вместо себя совсем другого человека.
Парень вновь задёргался, но по всей видимости понял всю тщетность своих поползновений, и опустил голову.
— Мне очень жаль, — проговорил он с нескрываемой грустью в голосе.
— Что на встречу пришла не Кейко?
— Нет. Мне жаль, что тебя не убили. Всем бы от этого стало только лучше. Даже тебе самой.
Ева почувствовала, будто внутри неё что-то сломалось. Она была готова услышать от Нила любую грубость, но только ни это.
— И как это понимать? — спросила Ева ровным голосом, стараясь не выдать свои истинные эмоции.
— У тебя и в мыслях не было о чём-либо договариваться с Кейко, потому что ты не хочешь спасаться. Если бы я вспомнил о том нашем разговоре чуть раньше, всё могло бы закончиться по-другому.
— Ничего ещё не закончилось, но скоро закончится! Вот только ты этого не увидишь.
— Ещё бы. Для таких как ты, решением всех проблем может стать только геноцид, — презрительно бросил Нил.
Ева почувствовала себя неуверенно.
— Раз уж ты заговорил о геноциде, то тебе следует знать кое-что. Раньше на этой планете жили десятки, а то и сотни таких как ты и я. И знаешь что с ними стало? — перешла Ева в нападение.
— Они умерли, — предположил Нил.
— Не просто умерли, а вымерли как вид. И людишки Сатерлайта этому поспособствовали.
Нил поднял голову, и посмотрел Еве в глаза.
— А ты, оказывается, та ещё лицемерка, — озвучил он свой вердикт. — Кого ты хочешь обмануть: меня или себя? Тебе одинаково наплевать как на живых, так и на мёртвых.
— Если бы это было правдой, я бы давно от тебя избавилась! — возразила Ева.
— Само собой. Просто ты вбила себе в голову, что мы с тобой похожи, но на самом деле между нами нет ничего общего. Я — неразумное дитя, которого все норовят использовать, а ты же… это не важно.
— Ещё как важно! Так кто я, по-твоему?
Парень просто помотал головой. Ева подошла к Нилу, схватила его за шею, и вынудила смотреть ей в глаза.
— Кто я? — повторила она свой вопрос ледяным тоном.
— Ты хочешь убить всех, а потом умереть сама, не потому что мечтаешь отомстить, а потому что не можешь и не хочешь найти то, ради чего стоит жить. Ты — самое неполноценное и ущербное существо во всём мире! — последовал спокойный ответ.
Ева убрала руку от шеи Нила, и отошла на несколько шагов назад. Она привыкла быть честной сама с собой, а потому сразу же признала, что Нил как никогда прав. Еву и раньше посещали мысли о собственной ущербности, но она тут же гнала их от себя. Теперь же, когда об этом сказал Нил, было бы глупо и дальше убеждать себя в обратном.
— Браво. В кои-то веки ты научился думать. Жаль что это произошло слишком поздно, — с печалью в голосе проговорила Ева, и захлопнула камеру.
Поколдовав над панелью, женщина выбрала опцию «мгновенная глубокая заморозка», затем провела ладонью по окошечку.
— Прощай, — сказала Ева, и нажала на кнопку «ОК».
Прошла секунда, и находящийся в криокамере Нил застыл словно статуя. В отличие от морозильных камер на «Диларионе», эта камера имела встроенный источник питания, и её смело можно было перевозить с одного места на другое. Вызвав лабораторных роботов, Ева приказала им загрузить криокамеру в аэромобиль. Как только её приказ был выполнен, женщина покинула лабораторию и полетела в сторону моря. Отлетев как можно дальше от берега, Ева остановила аэромобиль, и зависла над водой. Перебравшись назад, Ева открыла задние двери, затем вытолкнула морозильную камеру из машины. Саркофаг вместе с погрузившимся в глубокий сон прототипом рухнул в воду и камнем пошёл ко дну. Когда Ева посмотрела на водную рябь, по её щекам потекли две одинокие слезинки, которые она тут же смахнула ладонью, затем вернулась на водительское сидение, и полетела обратно в лабораторию. Несмышлёный парнишка, живший на этом свете лишь несколько дней, и так мало повидавший, понял её внутреннее состояния лучше чем она сама. За это он был похоронен заживо. Криокамера могла проваляться на дне моря сотни лет, прежде чем её кто-нибудь найдёт, т. к. граждане и спецслужбы Сатерлайта не обращали на море ни малейшего внимания. Для них это была лишь мёртвая вода, частица окружающего мира, которой в лучшем случае, лишь любовались издалека. Никакие лодки или субмарины не выходили в море, поэтому сон Нила обещал стать очень долгим.