В тот день, в Феодосии, я довспоминал всю историю знакомства с Р. Б. В пятьдесят третьем он уехал на Урал, осенью вернулся, пару недель, пока искал съёмную квартиру, жил (точнее, ночевал) у нас.
Если, возвращаясь откуда-то вечером, он заставал у ворот Светку с каким-нибудь обожателем, то потом обязательно передавал ей свои впечатления – кратко и выразительно, типа: «Сразу видно, что футболист – хороший рост, могучий корпус и… маленькая голова». А потом спрашивал сочувственно: «Что-то футболиста вашего не видно?»
Но я в это время был уже участником короткого пятилетнего праздника томской студенческой жизни. Видел и ту даму, что донесла на Р. Б. Солидная, строгая, говорила басом и курила «Казбек». Я передал ей «краснофлотский привет», она, оглянувшись быстро, сказала: «Не помню». Спросила мою фамилию и факультет – не знаю, зачем…
Потом были встречи с ним на зимних и летних каникулах, долгие беседы и дискуссии – о технике, зарождающейся кибернетике, генетике, философских системах и категориях… На этих «научных семинарах» аргументы Р. Б. оставили впечатление, что он не вполне разделяет мои ортодоксальные, как у почти всех первокурсников, марксистские взгляды. Он очень сомневался в том, что материя первична, а сознание вторично, и в том, что бытие определяет сознание… Не верил в дружбу народов и светлое будущее человечества… Утверждал, что войны просто необходимы для развития цивилизации…
И никаких Таити и Кейптаунов!
А в августе пятьдесят четвертого вместе с освободившейся матерью он уехал в тогдашний Сталинск. Сделал прощальные подарки: мне – томик писем Флобера, Светке – микроскоп. Этот микроскоп и сейчас стоит в квартире известного в своем городе врача-травматолога Светланы Яковлевны…
…В тот вечер у синего вокзального буфета он разлил по четырем гранёным стаканам бутылку горькой кориандровой и выпил первым, а потом, уже стоя на подножке вагона, разгладил усы и свистнул – пронзительно, как паровоз, даже проводница заругалась…
Давно уже нет тех студентов, державших стаканы с горьким зельем, а есть в разных точках страны элегантный полковник ГАИ, задумчивый милицейский следователь по особо важным делам и – не слишком удачливый технарь, не чуждый также литературе и журналистике.
А Р. Б. остался Р. Б. Я не знаю, где он сейчас. Скорее всего, он купил-таки дачу у академика М. и устроил там свои владения. Наверняка в его окружении местная и приезжая богема, морские романтики и восторженные девы, разнообразные странные люди и подозрительные личности с нестерильными и непрозрачными биографиями.
Как у самого Р. Б.
1973 г.