– Постарайтесь сопеть потише, – выдернул его из размышлений резкий голос Алвы. – С тем же успехом мы можем начать орать песни, чтобы к нам сбежалось побольше Изначальных Тварей.
– Хорошо, – буркнул в ответ Дикон и не удержался, спросил: – Вы ведь сейчас видели то же самое, что и я, правда? Ваше прошлое.
– Видел.
– А вы ее убили? Ну, ту женщину в окошке.
Ворон развернулся так резко, что Дикон от неожиданности отпрыгнул в сторону. Тот окинул его таким взглядом, как смотрел на смердящую на жаре навозную кучу, чуть помощился и усмехнулся.
– Я? Нет. Это вы считаете нормой воевать с женщинами. Не стоит мерять всех по себе.
– Вы нет, а кто? Кто тогда ее убил? Те люди?
– Насколько я знаю, она жива. Человек, который все это организовал – тоже. У них восемь детей за прошедшие двенадцать лет.
Дикон удивленно замер, пытаясь понять, шутит ли Алва. Голос был серьезный, но лица же видно не было…
– Ну что вы там застряли? Шевелитесь.
– Д-да. Иду.
Поворот. Еще один. И еще… Как только Алва ориетируется в этом закатном лабиринте?! И почему он совсем не мстил той „девочке в окошке“, которая оказалась тварью похлеще Катари? Или все-таки…
– И вы ей никак не мстили потом?
Долгая, очень долгая пауза. Молчит! Даже остановился. Значит, все-таки было что-то!
– Погодите, юноша. Сейчас продолжим. Любопытство может сгубить даже кошку. А мы сейчас пытаемся сориентироваться в Лабиринте Гальтары…
Алва замолчал, что-то прикидывая, и только тут Дикон заметил – от этого места дорога разветвлялась сразу на четыре.
– Туда, – наконец выбрал Ворон, и Дикон пошел следом.
„Мы пытаемся сориентироваться“. Да тут вообще ничего не понятно. Какие еще ориентиры может видеть Алва? Коридоры совершенно одинаковые, один от другого не отличишь…
– Так вот, насчет мести. В каком-то смысле мстил. Изумруд за чужого сына, жемчужина – за дочь. так логичнее, ведь чужие все дети, а получается, будто сын-то Алвы, а вот дочь чужая. А если «чужой» поставить здесь, то оно охватит и дочь тоже.
Дикон окончательно запутался:
– Так вы с ней продолжали… встречаться? И дети у нее были от вас?
– Нет, не от меня. Полагаю, все они от того, кто стал ее мужем.
– Но почему?!
– Что почему? Почему я уверен, что рога своему мужу она не наставляла? Вероятно, она его по-своему любит.
– В смысле, почему дети не от вас?
– Юноша, вам мать объясняла, в результате каких действий у людей появляются дети?
– Эр Рокэ!
– Я вам давно уже не эр.
– Монсеньор, я серьезно.
– Я тоже.
– Но почему вы дарили ей драгоценности?
Рокэ повернулся к Дикону, оскалил зубы в злой улыбке и тихо рассмеялся:
– Думаю, раз вы задаете этот вопрос, то объяснять вам ответ просто бессмысленно.
– Но ведь это же не месть!
– Зависит от того, с какой стороны посмотреть.
Дикон глубоко вздохнул. Нет, Ворон определенно сумасшедший.
– Но почему тогда именно эти?
– Шутки ради. Изумруды с жемчугом немного напоминают ландыши. Мне это нравилось.
Дикон смотрел в прямую спину Ворона и чувствовал, что и сам постепенно сходит с ума рядом с ним. Изумруды с жемчугом немного напоминают ландыши. Поэтому их надо дарить предавшей тебя твари, словно тебя не оскорбило ее предательство, словно тебе нипочем, словно ты плевать хотел на все это и даже рад, что судьба тебя вовремя оградила от такой женщины, словно… Точно. Именно это Ворон и имел в виду.
Но это… это неправильно! Или правильно? Леворукий, он так тут точно умом тронется!
========== Глава 5 ==========
Но ведь тогда выходит, что Алва и его мог взять к себе из мести – это было бы вполне в духе изумрудов с жемчугом… Юный и неопытный герцог Окделл раз за разом принимал от своего эра все, от лошадей до жизни. И Ворону это нравилось! Нравилось, что сын Эгмонта ему всем обязан!
– А меня вы взяли к себе в оруженосцы потому, что Катари просила? Или тоже из мести? Хотели отомстить моему отцу? И тем Людям Чести, что не могли пойти против кардинала?
Прежде от такого взгляда Алвы Дикон захотел бы провалиться на месте. Куда-нибудь поглубже. Чтобы не чувствовать себя таким идиотом. Прежде. Теперь просто покраснел.
– Нет, юноша. Я надеялся, что из вас вырастет что-то приличное, отличное от зверя на вашем гербе. Но что выросло, то выросло. И ваш отец, и неприкаянный Алан делали глупости и вредили Талигу, но мерзавцами они не были. Поэтому я в вас и просчитался. И нет, Катарина за вас не просила. Просил кардинал - не брать. Вот Люди Чести и не взяли. То ли от великой чести, то ли от великой смелости. А я, при всем уважении к Сильвестру, решил, что несправедливо усылать будущего Повелителя Скал обратно в Надор. Ошибся, с кем не бывает. Надо было слушать старших, хоть для разнообразия.
– Людей Чести не виноваты, что они не могли перечить кардиналу! Они не могли рисковать всем ради меня! Ваш кардинал их бы за это со свету сжил, а вы бы ему в этом помогали. Они хотели возродить великую Талигойю. И именно этого хотел и мой отец тоже. И если бы не вы…
– Люди Чести, особенно ваш господин в белых штанах, хотели утопить Талиг в крови. И им это частично удалось. К сожалению, ни ваш отец, ни ваш Алан этого не понимали.
– Вы лжете! Да, Эрнани Ракан был трус и предатель, такой же слизняк, как и Оллар. Но он был исключение, паршивая овца в стаде, поэтому он сам и отрекся, предал Талигойю. А Альдо хотел ее спасти, пусть даже Круг спустя! Алан был во всем прав, путь даже он и не знал о предательстве Ракана, это не важно. Дело не в Эрнани и не в поддакивающих ему Рамиро Предателе и слабовольном Эпинэ, а в Талигойе. Эрнани, Рамиро, Эпинэ - все они были предателями. А Алан – Святой!
Дикон сообразил, что сказал Ворону лишнее – не нужно ему знать об отречении Ракана. И про письмо он Ворону ни за что не скажет. А что вырвалось – то вырвалось… поздно теперь слова назад брать.
- И как давно вы о тех письмах Эрнани знаете? И где вы нашли письмо? Их наверняка было несколько - Эрнани был человеком обстоятельным. В одной только Гальтаре я нашел два, так сказать, послания потомкам.
Ворон знал о письмах? Похоже на то – он ничуть не удивился словам об отречении и о том, что Рамиро и Эпинэ были в курсе дела…
– Когда захоронение Октавии вскрыли, тогда и нашли. Но Альдо все равно был прав, Талигойей должны править Раканы, Эрнани был слабак и исключение из Раканов, он только навредил Талигойе. Да, эр Рокэ, это было не совсем честно, утаить то письмо, гле говорилось о ваших правах трон, но ради Талигойи нужно было пойти даже на это!
– Мне все равно, кто на троне – Ракан или нет. Я надеялся, что те письма Эрнани не получат огласки – зянять место Оллара я никогда не стремился. Эрнани именно потому был истинным правителем, что вовремя оценил свои силы и решил так, как лучше не для него лично. Талиг нужно было протащить через Излом, а он был уверен, что не справится. Нужно было что-то делать, и он принял решение отречься – ради Талига. Именно поэтому и Эпинэ, и мой предок его поддержали. А вот Придд хотел только власти, Талиг был ему безразличен. Как тебе безразличен Надор.
Дикон аж задохнулся от возмущения:
– Да как вы смеете! Я – Повелитель Скал и делал все, что мог, для своих земель. Я не виноват, что когда все случилось, я был в Ракане при своем сюзерене. Я был нужен Альдо, и мое место было рядом с ним!
– Держите себя в руках и не орите, как поросенок на бойне. Если не хотите, чтобы Изначальные Твари вам эту бойню устроили.
Алва бросил эти фразы, даже не повернувшись, словно слова Дикона были для него пустыми звуками. Хотя, наверное, для него все пустые звуки. Кроме собственных слов.