– Вам просто ответить нечего, – буркнул Дикон тихо, – поэтому вы мне рот и затыкаете. Своими тварями. Очень в вашем духе…
– Я затыкаю вам рот потому, что вы кричите там, где можно говорить только вполголоса. Ваши действия усилили разрушительное влияние Излома, но я очень надеюсь, что это обратимо. Я прежде не заходил в Лабиринт так глубоко, но я знаю, что где-то в центре должно быть небольшое озеро-колодец, и я уверен, что мы близко. Если верить легендам, вода там светится синим и „дает жизнь“, что бы под этим ни подразумевалось. Посреди озера находится что-то вроде алтаря. Надо попытаться туда добраться и попытаться остановить разошедшиеся стихии. Но при этом не вызвать случайно Зверя Раканов. Тогда есть шанс, что все остановится. Но если на ваши вопли сбегутся Изначальные Твари, мы туда доберемся вряд ли.
Дикон сжал кулаки, но ничего не ответил. В одном Алва прав – происходит что-то непонятное и неприятное, разрушительное. А то, что он бросается пустыми обвинениями – ну так это же Рокэ Алва, он всегда был таким… Хотя Катари он обвинял не на пустом месте. Да и эра Августа тоже… Но к Альдо Ворон был не совсем справедлив. А к Дикону сейчас – совсем не справедлив.
– Я не считаю себя виноватым в том, что выжил, – произнес он сухо и, как ему казалось, очень весомо, уверенно. –Да, я должен был сказать Айрис и матери, чтобы они прибыли в Олларию, но они бы там только мешались, это и Альдо понимал, да и кто ж знал, что в Надоре такое случится…
Алва обернулся на ходу, окинул его непонятным взглядом и невесело усмехнулся:
– Верно, в том, что вы выжили, вы не виноваты. И в том, что не затребовал их в столицу - тоже не виноваты. А вот “кто ж знал” - это детский лепет, который себе никто из Повелителей позволить не может. Надор рухнул потому, что Повелитель Скал оказался не просто мерзавцем, но и идиотом – поклялся на крови и посмел нарушить эту клятву. На то, чтобы хоть как-то сгладить последствия, всегда дается шестнадцать дней. Повелитель Скал ничего не сделал, чтобы остановить процесс. На шестнадцатый день Надор рухнул, причем весьма характерно рухнул. Это поймет любой, кто хоть немного интересовался всей той магией, память о которой должны были хранить так называемые Люди Чести. Спутать следы такого разрушения с чем-то другим невозможно.
– Я вам не верю, – произнес Дикон скорее для самого себя, чем для Алвы. Внутренний голос подсказывал, что Алва не лжет, но верить в его слова очень не хотелось.
– Как вам будет угодно, юноша.
– Я клялся кровью, и этой клятве я всегда был верен. И буду верен. До последнего. Как бы вам ни хотелось, чтобы я предал Альдо.
Алва молча пожал плечами. Лицемер. Всегда замолкает, когда нечего возразить.
Они шли и шли по темным коридорам подземелий Гальтары. Ворон больше ничего не говорил, но Дикону все равно было паршиво – от того, что уже было сказано.
Алва не прав. Он просто хотел задеть своего бывшего оруженосца побольнее! Да, Дикон нарушил клятву оруженосца, и Алва имеет право на него злиться, но… но при чем тут Надор и клятва кровью?! Он клялся в верности Альдо и был этой клятве верен. Всегда! Но почему тогда так тошно от слов Ворона?..
Коридор стал немного уже, пол был очень неровный, и Дикон то и дело спотыкался. И злился на Алву, который умудрялся идти спокойно, как по ровной дороге.
========== Глава 6 ==========
Дикон снова и снова пытался вспомнить, что же он мог сделать не так за шестнадцать дней до крушения Надора. Если бы хотя бы знать, когда случился тот обвал… Это могло произойти в любой день после двадцать третьего дня Зимних Скал, когда матушка написала последнее письмо. О случившемся узнали лишь в начале Зимних Молний. Большой промежуток.
Но он уверен, что ни словом, ни делом, ни даже мыслью не пошел против Альдо! И он был предельно искренен, когда клялся в верности ему и Талигу. Вместе со слабохарактерным Робером, который все время сомневался. Во всем. Даже когда приносил клятву, и то сомневался, древняя ли эта клятва. Сказал еще, что она чуть ли не слово в слово повторяет присягу Первого Маршала Талига, которую им читали в Лаик. Ну повторяет, и что? Мало ли что Оллар решил присвоить из их обычаев?!
– Вы… Вы именно поэтому вернулись в Олларию и сдались? Потому что клялись в верности Оллару – клялись на крови? Не из-за самого короля, но из-за Кэнналоа? Неужели она иначе была бы разрушена?
Алва ответил резким “да”, разговора не вышло – Ворон снова к чему-то прислушивался, и Дикон не рискнул спрашивать дальше. Да и не хотелось спрашивать. И думать не хотелось. И вспоминать. Но в памяти, как назло, всплыл день суда над Алвой, вернее то, как Спрут пытался организовать побег Алвы и рвался воевать за него. Первым вопросом к Спруту у Алвы было именно присягнул ли Валентин Альдо. Спрут тогда ответил в его обычной мерзкой манере, что он присягнул королевству и королю, его королевство – Талиг, а имени своего короля он на тот момент якобы не знает… И только после этого ответа Алва дал добро на действия Спрута. Только тогда. Когда понял, что земли Повелителя Волн не будут уничтожены нарушением клятвы крови.
Память ехидно подсунула слова Алвы: „Мой вам совет, Валентин. Когда станете приносить маршальскую присягу, думайте, что говорите. Не следует повторять чужих ошибок“.
Алва понимал, что делает. И постарался бы переубедить Спрута не сражаться против Альдо, если бы Спрут уже поклялся кровью быть верным Альдо Ракану… как Дикон.
То, что случилось с Надором, случалось и раньше. Мэтр Шабли говорил, что именно так появилось Алатское озеро. И не только оно…
Алва пытался защитить Придду от ошибок Спрута. Но почему же рухнул Надор? Дикон не участвовал в том восстании, он был верен своему сюзерену, защищал его и словом, и делом…
Тварь появилась неожиданно и бесшумно. Дикон почувствовал сзади чье-то горячее дыхание и даже не успел испугаться, удивился только, когда это Алва оказался у него за спиной. Повернулся и встретил взгляд лиловых глаз, совершенно беззащитный и очень обиженный взгляд. Как у Альдо Ракана. Сюзерен, скажи, неужели я действительно предал тебя какой-то глупостью? Но Альдо, поверь, я был верен тебе, я хотел пойти за тобой, я…
Он хотел мысленно сказать своему сюзерену еще что-то, но какая-то злая сила отшвырнула его в сторону – прямо на холодный каменный пол. Альдо бы никогда так не сделал. Тем более, за шкирку, как провинившегося щенка. Альдо….
Наваждение схлынуло так же быстро, как и накатило. Альдо тут ни при чем. Его тут нет. Есть Алва, который и отдернул его в сторону от Изначальной Твари. Во второй раз. Именно как щенка, глупого и беспечного, который не может сам за себя постоять.
Дикон вскочил на ноги и вжался спиной в стену. Леворукий, ну почему при взгляде в глаза Изначальной Твари ему все время мерещится взгляд Альдо?! Альдо к этой мерзости не имел никакого отношения. Точно не имел.
Он напряженно наблюдал за Алвой и злился, что в этом бою помощи от него никакой – даже дай ему Алва один из кинжалов, от этого было бы больше вреда, чем пользы. Дикон путался бы у Алвы под ногами и только мешал. Но как же стыдно вжиматься спиной в стену и наблюдать…
Эта схватка с тварью оказалась короче первой. Изначальная дернулась и затихла, Алва, тяжело дыша отступил к стене, и только тогда Дикон заметил, что она успела располосовать Ворону левое плечо. Как сначала показалось – не сильно, но двигался он теперь гораздо медленнее. Дикону хотелось бы верить, что ему померещилось, но с каждой минутой становилось ясно – Алву лихорадит все сильнее. Леворукий, да у этих тварей еще и когти ядовитые…
Не прошло и получаса, как Ворон стал спотыкаться и опираться на стены. А когда он остановился передохнуть, Дикону и вовсе стало не по себе. Если Алва умрет, что тогда? Он один с этими тварями вряд ли справится, и даже если доберется до синего озера – что там делать?
– Забыл у вас спросить, юноша. В чем именно вы клялись на крови?