— Ты хочешь сказать, что не знаешь того, чего не знаешь? Это… не особенно полезно, но я полагаю, мы можем попытаться провести допрос примерно так же, как это делал отец Зеро — игнорируя твои собственные вопросы, мы, возможно, получим некоторое представление.
— Что, думаешь, это поможет, если ты спросишь меня о том, о чем хочешь знать? — я оторвала взгляд от папоротников на потолке и подозрительно посмотрела на него. Не так давно у меня было несколько коротких часов, когда я подозревала его в чём-то настолько тёмном и уродливом, что мне не хотелось думать об этом снова — в сговоре с отцом Зеро и в причастности к убийствам, которые Зеро так долго пытался раскрыть, — и пока я не подозревая об этом сейчас, я знала, что всё ещё было очень мудро подозревать его в скрытых мотивах для… ну, всего остального.
— Да, — спокойно ответил он.
Я ещё некоторое время смотрела на него, прежде чем спросить:
— Так о чём же ты хотел меня спросить? Должно быть, есть что-то, что ты действительно хочешь знать, если собираешься задавать вопросы.
— Если бы я только что не предупредил тебя о том, что ты не должна слишком доверять Запредельным, я бы, возможно, жалобно спросил, почему ты считаешь, что у меня есть скрытые мотивы, — вздохнул Атилас. — Увы! Я должен помнить, что со своими предупреждениями следует быть менее откровенным.
— Чушь собачья, — сказала я. — Тебе нравится делать предупреждения просто ради удовольствия наблюдать, как люди понимают их неправильно и делают именно то, чего ты от них хотел с самого начала.
— Боже милостивый! — сказал Атилас, потягивая чай. — Похоже, ты всё-таки слушала. Как это неудобно.
— Я всегда слушаю, — сказала я, и одна моя нога слегка подпрыгивала от волнения. Казалось, что кресло позади него слегка покачивается, и это движение вызывало ощущение укачивания, которое возникает при взгляде на конструкцию «колеса в колесах», где колеса вращаются в противоположных направлениях. — Я просто не всегда делаю то, что мне говорят, это другое дело. Мы начнём или как?
— Мы уже начали.
— Так почему дом находится на полпути в Между? — спросила я его.
— О, я полагаю, мы уже больше, чем на полпути в Между! Вероятно, вскоре мы сможем ходить, куда захотим в За.
Я быстро оглядела комнату, а затем снова посмотрела на него.
— Может быть, однажды нам стоит попробовать это.
— Если у тебя есть желание умереть, Пэт, то у меня его нет. Здесь, в За, слишком много людей, которые в этот момент были бы очень рады застать меня в одиночестве.
— Я бы была с тобой, — заметила я, но мне не нужны были морщинки вокруг его серых глаз или едва заметное веселье, светившееся в них, чтобы понять, насколько это было нелепо.
Погодьте-ка. Если он не слишком стремился отстать, то почему дом с каждой минутой становился всё теснее? Я мотнула подбородком в сторону самого туманного места в гостиной и спросила его:
— Ты это сделал?
— Я этого не делал. Интересно, осознаёшь ли ты, как сильно влияешь на дом?
— Хочешь сказать, что это сделала я?
— Давай разделим разницу и придем к выводу, что дом сам проделал большую часть работы под твоим непосредственным руководством?
— Если хочешь, — сказала я, пожимая плечами. Не то чтобы я понимала, что к чему; я даже не осознавала, что вообще что-то делала.
— Даже если и так, — сказал Атилас, как будто прекрасно понял мою мысль. Пока он говорил, гостиная немного просела и стала казаться как бы губчатой под диванами. — Возможно, было бы полезно, если бы ты попыталась разобраться, как именно ты это делаешь.
— Во всем виноват питомец, — проворчала я, но мы были здесь для того, чтобы разобраться, откуда я знаю, что делаю, и как я делаю то, что делаю, так что я всё равно попыталась. Я тихо сидела на диване с ощущением не совсем реальности вокруг меня — как будто стул стоял не совсем на том месте, или я была не совсем в том месте реальности, чтобы иметь возможность должным образом взаимодействовать с ним, — и исследовала ощущение искажённой реальности и то, как это было связано со мной.
Что-то промелькнуло в глубине моего сознания: Атилас и что-то, очень похожее на червяка, зарывшееся глубоко в мой разум. Я проигнорировала их обоих и вместо этого сосредоточилась на доме, пытаясь ощутить ту часть себя, которая обычно могла ощущать Между, — пытаясь использовать это чувство, чтобы точно понять, как я связана с домом.