— Как я уже сказала, у нас есть описание истинной формы, — сказала Эбигейл. — Что будет, когда она появится среди людей?
— В своей зачарованной форме она будет выглядеть в точности как человек.
— Как же тогда мы узнаем, что нашли то, что искали? — спросила Эзри. — Обычно мы пытаемся рассмотреть что-то с помощью наших камер?
— В камерах многие вещи выглядят иначе, чем в реальной жизни, — тихо объяснила Эбигейл Туату. — Это довольно приличная величина, достаточная для того, чтобы сделать нашу жизнь безопаснее, когда наши приложения для камеры открыты большую часть времени.
— Используйте любые человеческие приспособления, которые облегчат задачу, — сказал Зеро. — Нам нечего вам дать, так что будьте осторожны.
— Мы кое-что принесли с собой, — сказала Эбигейл, и в её глазах появился блеск. — Знаете, мы подумали, что детективу, возможно, захочется сохранить для нас кое-что из этого. Подскажите ему, насколько это может быть полезно.
— Разберитесь между собой, — коротко сказал Зеро. — Паломена, ты со мной. Атилас с Эзри, Джин Ён, разойдитесь. Мы снова встретимся в парке у здания правительства через час. Если вы что-то обнаружите, сообщите об этом с помощью текстового сообщения — не вынимайте беруши, пока не убедитесь, что сирена умерла или не ушла в гнездо.
Он повернулся и ушёл, прежде чем кто-либо из нас успел ответить, но я думаю, Паломена, должно быть, привыкла иметь дело с необщительными начальниками-мужчинами, потому что она была рядом с ним, когда он уходил. В отличие от меня, ей не нужно было подстраивать шаг, чтобы не отставать от Зеро: она шла легко и уверенно, в том же темпе. Они хорошо подходили друг другу — могли бы даже выглядеть как обычная пара, прогуливающаяся по набережной, если бы не было чего-то подозрительно воинственного в тенях, которые они отбрасывали. Я почти могла видеть отпечатки всех видов оружия, которые, как я знала, были спрятаны у каждого из них, но, возможно, это было просто потому, что я так хорошо их знала.
Эзри и Атилас растворились в воздухе, не сказав ни слова, а мы с Джин Ёном ушли, пока Туату подозрительно спрашивал Эбигейл:
— Это такие штуки, которые могут превратить меня во что-то нечеловеческое? Потому что моя бабушка сказала…
На нашей стороне набережной было не на что посмотреть, кроме множества морских птиц. Но и разговоров было немного, после того как Джин Ён, наконец, позволил мне вставить ему в уши беруши, он всё время жаловался. Я растёрла ярко-оранжевую пену между пальцами, чтобы вставить беруши, затем поймала взгляд Джин Ёна и мотнула головой в сторону ярко-красного корпуса Авроры Австралис. Обычно, если вы пытаетесь попасть на борт без правительственного пропуска в день, не отведённый для экскурсий, это невозможно; сегодня со мной был вампир.
Вампир оказался таким полезным, как я себе и представляла. Более раздражающий, чем обычно, но полезный. Дело было не в том, что он был по своей сути более раздражающим, чем обычно; просто он всё время был рядом, и я, казалось, не могла игнорировать его, когда он шёл рядом со мной, как обычно. На самом деле я также не могла винить его в этом, разве что за то, что он сказал мне, что любит меня, и это усилило неприятность ситуации.
Нет, я всё равно не стала бы его за это винить.
— Ты всё ещё заноза в заднице, — сказала я ему, хотя он не мог меня услышать. Возможно, как раз потому, что он не мог меня услышать.
Должно быть, я напугала чувака, который слонялся поблизости и наблюдал, как мы медленно поднимаемся на борт, потому что он, казалось, что-то пробормотал мне, хотя я и не могла его расслышать. Судя по тому, что я поняла, читая по губам, он сказал:
— Вам нельзя здесь находиться. Вы что, оглохли? Я на вас кричал.
Я махнула Джин Ёну, чтобы он шёл впереди меня и позаботился о том чуваке, и он молча подчинился. Не знаю, что он сказал чуваку, но тот отошёл в сторону и, казалось, забыл, что может смотреть куда угодно, только не на трап. Мы продолжали идти по нижней палубе и обогнули корму, потому что именно оттуда было легче всего попасть внутрь, миновав огромный буй, который был установлен на палубе для какой-то туристической группы, проходившей здесь совсем недавно. Сразу за укрытием мы наткнулись на что-то вроде станции, которая, похоже, использовалась для сбора воды или каких-то образцов: огромные трубы с дверцами внутри и капсулы, которые казались крошечными внутри, пока не увидели одну из них на палубе и не поняли, что они почти по пояс высотой, сверкающие от солёной воды и пузырьков на стеклянных стенках, которые искрились радугой.