Джин Ён наклонился, заставив Джонни отпрянуть назад, и сказал прямо в его испуганное лицо:
— Я думаю, тебе стоит рассказать.
— Послушай, приятель, тебе не обязательно злиться, я не сделал ничего плохого!
— Я и не говорила, что ты делаешь, — сказала я. — Нам просто нужно, чтобы ты ответил на несколько вопросов, и, думаю, тебе лучше быть предельно правдивым, потому что мой друг не любит лжецов и он очень хорошо умеет распознавать, когда люди лгут. Расскажи нам о своём почтовом ящике.
— Послушайте, это не мой почтовый ящик — он принадлежит чуваку, который меня нанял.
— Кто-то нанял тебя, чтобы ты арендовал для него почтовый ящик?
— Да. Я же сказал вам: он не мой, на самом деле, нет, — пробормотал он. — Каждый год мне присылают деньги на покрытие расходов.
Джин Ён наклонился чуть ближе.
— Кто тебя нанял?
— Возможно, это прозвучит странно, — сказал Джонни, тщетно пытаясь отодвинуться в кресле, — Но…
— Ты не можешь вспомнить его лицо? — предположила я.
— Как ты догадалась? — спросил он с благоговением. — Это не имеет смысла, но сколько бы я ни думал об этом чуваке, я не могу вспомнить его лицо, не могу вспомнить и голос.
— Как ты можешь работать на кого-то, кого даже не помнишь?
— Я не знаю, чувак, — сказал он. — Я просто устроился на эту работу, чтобы подзаработать немного денег. Это не отнимает много сил, и мне платят каждую неделю.
Я возмущённо сказала:
— Ты мог работать с наркоторговцами!
— Я этого не знаю, — сказал он. — Ты этого не знаешь. Всё, что я знаю, это то, что мне платят пятьдесят баксов в неделю за то, что я хожу и проверяю почту. В любом случае, там редко что-нибудь бывает — ему везёт, если он получает что-то раз в месяц. Всё, что приходит, ему пересылают.
Я встретилась взглядом с Джин Ёном.
— Что значит, пересылают?
— Не по почте, — сказал он. — Это было бы глупо. Я бросаю письма в почтовый ящик неподалеку отсюда. Из почтового ящика они приходят ко мне, и на этом всё.
— Кому принадлежит этот дом?
— Дома нет, — сказал Джонни. — Он сгорел много лет назад. Почтовый ящик и несколько деревьев — вот всё, что осталось. Я удивлён, что никто не попытался его перестроить. Имейте в виду, от этого немного мурашки по коже, так что это может отпугнуть людей.
— Готова поспорить, — пробормотала я. — Ой. Запиши нам адрес.
Он переводил взгляд с меня на Джин Ёна, делая пометку на клочке бумаги с рисунком.
— Вы же не хотите, чтобы у меня были неприятности?
— Мы не копы, если ты об этом спрашиваешь, — сказала я, хватая бумажку, прежде чем он успел от неё избавиться.
— Но, если ты кому-нибудь расскажешь, что мы приходили к тебе, — вкрадчиво произнёс Джин Ён, — у тебя будут очень большие неприятности.
Джонни сглотнул.
— Верно. Ни слова, — сказал он. — О, и если вы надеетесь найти этого чувака, то вам, возможно, не повезло: я не думаю, что он слишком часто проверяет свою почту. Иногда то, что я отправляю, всё ещё там, когда я прихожу в следующий раз. Я думаю, он меняет график работы, чтобы его было труднее поймать, если появится кто-то вроде вас.
— Мы позаботимся об этом, — сказал Джин Ён. — Ты: забудь, о чем мы говорили, и ложись спать.
Джонни, у которого внезапно отяжелели веки, зевнул и потянулся, а затем снова лег на стол. Прежде чем я успела открыть рот, он уже спал и тихонько похрапывал.
— Вот блин! — сказала я Джин Ёну. — Это было быстро.
— Он нам больше не нужен, — сказал он, пренебрежительно пожимая плечами.
— Справедливо, — сказала я. — Точно. Если мы не сможем выяснить, кто это, таким образом, мы выясним это другим способом.
— А-а, — задумчиво протянула Джин Ён. — Мы отправим письмо самим себе?
— И люди подумают, что ты просто симпатичная мордашка!
— Я симпатичный. А ещё я…
— Ладно, ладно, — поспешно сказала я. — Как ты думаешь, было бы лучше, если бы мы сами опустили что-нибудь в почтовый ящик в пустом квартале?
Джин Ён не колебался.
— Нет. Для этого понадобится вот эта штука — почтовый штемпель. И, возможно, тот человек узнает, если этот мальчик не доставит его.
— Так я и думала, — сказала я, слегка помрачнев. — Лады, тогда, полагаю, нам пора возвращаться на почту.
Мы вышли на улицу, залитую удивительно тёплым солнечным светом; и, возможно, Джин Ён наслаждался этим больше, чем вампиры должны наслаждаться солнечным светом, потому что, когда мы вернулись к почтовому отделению, он остановился у наружных колонн, всего в нескольких шагах от раздвижных стеклянных дверей.