— А они перестанут, — мстительно заметила я. — Давайте так. Я поклянусь, что ничего не скажу о прочитанном, пока опять не появлюсь в Сиятельном корпусе. После этого моя клятва потеряет силу, каждый останется при своём, а вы сможете переговорить с Его Высочеством Раулем Теофренийским. Подумайте только, если вы достигнете договорённости, чьей энергией вы будете подпитываться. Не каждый может похвастаться, что он личный фамильяр принца…
Последний довод оказался решающим. Или горгульи поняли, что я скорее умру тут от голода, чем соглашусь молчать до конца жизни, а значит, им и работа лишняя по утилизации тела, и отсутствие подпитки магией. То есть сплошные минусы и ни одного плюса. А так хоть энергией кто-то поделится — и то хлеб.
Клятву я дала, проверила, что поблизости никого, кроме теофренийского принца, нет и тут же выскочила из здания, ничем больше не удерживаемая. Рванула я, разумеется, к Раулю, который меня заметил тут же и почти побежал навстречу. Я запнулась, но он успел меня подхватить и продолжал удерживать, словно опасался, что после длительного пребывания в Сиятельном корпусе я потеряла способности контролировать тело в пространстве. Со стороны мы наверняка смотрелись, как влюблённые после долгой разлуки. Но про это, к сожалению, я подумала куда позднее.
— Есть шанс решить все ваши проблемы, Рауль, — бросила я не только без вступительных слов, но и без приветствия. — И даже больше.
И коротко обрисовала вырисовывающие возможности. Принц слушал меня внимательно, и его эмоции выдавали разве что чуть прищурившиеся серые глаза, которые по мере моего рассказа темнели всё сильнее.
— Фамильяра, конечно, заиметь весьма заманчиво. До сих пор они были только при Сиятельных. Но я не вижу, каким образом я решу мои проблемы, если обзаведусь магическим помощником.
— Это только первый этап, — ответила я. — Если они согласятся перейти под вашу руку, то вы узнаете, в чём причина происходящего в вашей стране и как с этим справится.
— А если мы не договоримся?
— А вы не хотите с ними договариваться? — удивилась я.
— Я не знаю, что они запросят и смогу ли я им это дать.
Я заметила движение сбоку, повернулась и встретилась глазами с Эрнандес, которая тут же замерла, вытаращившись на нас. Эх, надо было хоть отвод наложить, но я не подумала, что кто-то так быстро появится. Увидеть, что я вышла из Сиятельного дома, она не могла, но мне и сплетни про роман с Раулем не нужны. Я повела плечами, освобождаясь из его рук, и сказала:
— Уверена, что вы с ними договоритесь. Это в интересах обеих сторон.
Он тоже заметил Эрнандес нахмурился и бросил на нас отвод глаз. Сеньорита сразу потеряла нас из виду, но не сказать, чтобы это её сильно расстроило: хищная улыбка, появившаяся на её лице, намекала на весёлый день у меня завтра. Испугаться я не испугалась, но неприятно стало.
— Что ж, попробуем договориться, — решил Рауль.
Глава 3
Возможно, не нуждались бы столь сильно бесхозные фамильяры в поддерживающей их существование энергии, договориться бы не получилось, так как что у Бернара, что у Альбы время от времени в разговоре проскальзывало нечто неуловимо презрительное по отношению к несиятельному собеседнику. Замечал ли это Рауль? Наверняка. Но невозмутимо продолжал разговор. Точнее, торговлю. Горгульи решили, что если уж они понижают свой статус, то должны получить за это компенсацию. Со своей стороны, Рауль, похоже, решил, что он тоже может рассчитывать на компенсацию, если уж уважения не отсыпают.
— Бернар, а вы вообще уполномочены говорить от всех? — не выдержала я.
Сидели мы в общей гостиной, и, хотя разговор уже длился достаточно давно, Раулю не предложили никакого угощения. А ведь это диктовали обычные правила вежливости. Мне не предлагали тоже, но горгульи были на меня в большой обиде, что и доносили всеми возможными способами.
— Я уполномочен, — подтвердил Бернар. — Я считаюсь главой местного анклава, поэтому имею право принимать решение за всех. Но я отвечаю и за то, что наша сторона не будет ущемлена.
— Поэтому вы должны как можно скорее договориться с Его Высочеством Раулем Теофренийским, — как можно небрежнее сказала я. — Потому что, когда Сиятельность пропадёт, а она непременно пропадёт, вы будете единственными, кто окажется готов к такому повороту.
Горгул повернулся ко мне и уставился мёртвым каменным взглядом.
— Я одного не могу понять, донья, — проскрежетал он. — Почему вы предаёте своих? Вы согласны утратить Сиятельность, которая является недостижимой мечтой для большинства, лишь бы её утратили и остальные.