Если же более достоверным признается сообщение епископа Ницетия, то тогда крещение Хлодвига (в Туре) было событием весьма заурядным: оно явилось своего рода дополнением к тому набору церемоний, которые сделали короля франков одним из «патрициев», и, следовательно, своего рода «доверенным лицом» Византии на Западе. Крещение в этом случае было не столько сознательным выбором короля, сколько своего рода “sine qua non” для утверждения своего нового статуса «патриция». Более того, в согласии с этой версией язычник Хлодвиг одержал победу над христианским королем (пусть и арианином) Аларихом II.
Какая из версий более соответствует действительности: признанного и авторитетного историка Григория Турского или малоизвестного епископа Ницетия? Если не быть предвзятым, то следует признать, что оба рассказа одинаково достоверны. Если именно версия Григория Турского используется в учебниках и учебных пособиях, то только в силу авторитета, который историки стали приписывать ему благодаря работам О. Тьерри и Ф. Гизо. Единственный достоверный вывод из анализа этого эпизода может быть вовсе не в утверждении точных даты и места крещения Хлодвига. Из полемики мы можем с уверенностью заключить, что Григорий Турский был причастен позднеантичной топике, позволившей ему сконструировать рассказ о крещении Хлодвига в духе повествования о Константине Великом.
Спор, посвященный истолкованию этого события «Истории», так и остался бы без окончательного ответа, если бы не новые исследования, которые позволяют свежим взглядом посмотреть на всю вторую книгу Данного сочинения. Рассматривая рассказ Григория Турского о т.н. Суассонском королевстве римских полководцев Эгидия и его сына Сиагрия{100}, Эдвард Джеймс выдвинул интересную гипотезу. Он отметил, что картина захвата Хлодвигом этого королевства, находившегося под властью «короля римлян» Сиагрия, выглядит у Григория Турского недостаточно убедительно{101}. Если верить епископу Тура, то ситуация следующая: вначале Хильд ерик во главе отряда франков захватил Суассон, однако франки изгнали его за стремление к единоличной власти. После этого франки перешли под власть римского полководца Эгидия, который создал своего рода Суассонское королевство; его Григорий Турский называет «королем франков». Григорий Турский подчеркнул, что Хильдерик, находясь в Тюрингии, тем не менее, поддерживал тесные связи со своей «родиной»{102}. После смерти Эгидия Суассоном продолжал править его сын Сиагрий. Сын же Хильдерика Хлодвиг победил Сиагрия и захватил это королевство.
История вызвала ряд сомнений у Джеймса, который отметил, что она, как и глава в целом, производит авантюрное впечатление, а «захват» Суассона Хильдериком, его изгнание и затем повторное покорение Суассона Хлодвигом мог быть выдумкой Григория Турского. В частности, на основании археологических данных Джеймс допустил — «королевство» Эгидия и Сиагрия никогда не находилось в Суассоне; город уже со второй половины V в. стал испытывать большое давление со стороны франков, которые начали массово расселяться там{103}. Историки даже предположили, что оно возникло на месте, или просто было синонимом земель, которые с V в. стали находиться под контролем генералов римского и провинциального происхождения, постепенно претендовавших на все большие полномочия{104}.
Согласно Джеймсу, на самом деле эта история появилась потому, что Григорию Турскому надо было описать франков не как мирно адаптировавшееся к порядкам римской провинции население, а именно как «захватчиков», которые, как и другие варвары, пришли в пределы бывших римских провинций, чтобы взять власть в свои руки. Как он предположил, франки уже давно находились в пределах Римской империи, будучи ее союзниками, а вовсе не противниками. Джеймс подчеркнул — Григорий Турский построил не только эпизод с т.н. Суассонским королевством, но и всю вторую книгу своей «Истории» как рассказ о том, как волны варваров, вторгаясь на территорию Римской империи, постепенно захватили власть, и сообщение о крещении Хлодвига приобретает в этом контексте совершенно иной смысл{105}. Если предположить, что для Григория Турского было важно драматизировать историю франков и привести ее в соответствие с традиционным для эпохи сюжетом захвата римской провинции варварами, то крещение Хлодвига (и его вхождение в семью «цивилизованных» правителей), которое он ставит в конец второй книги, было логической развязкой драматического повествования.