После смерти Харуна ар-Рашида между сыновьями правителя началась война за престол. Сменявшие друг друга на троне халифы нередко становились жертвами дворцовых интриг, погибали от яда или кинжала. В стране все чаще вспыхивали восстания крестьян, ремесленников и рабов, охватывавшие подчас целые провинции.
К концу X столетия от обширнейшего государства Аббасидов отпали Египет, Марокко, Тунис, Восточный и Западный Иран. В 1055 году столица после длительной осады была захвачена турками-сельджуками. Спустя два века ее разрушили и сожгли монголы. По свидетельству летописцев, место, где находился город, покрылось черным пеплом, а Тигр на огромном протяжении стал белым от рукописей из разграбленных библиотек.
Затем Багдад побывал в руках предводителей полчищ Тамерлана, персидских полководцев, турецкого султана Сулеймана Великолепного. В начале XVI в. в результате ожесточенных войн между Турцией и Ираком город оказался захваченным Османской империей. Турецкое господство продолжалось здесь около 400 лет, и в течение всего этого времени на территории Ирака не прекращались военные действия между персидскими и турецкими правителями. После первой мировой войны в страну вступили английские войска.
Время, разливы Тигра, а главное — постоянные набеги завоевателей, не раз уничтожавших целые кварталы столицы, неузнаваемо меняли ее вид и очертания. Сейчас уже невозможно установить, где первоначально проходили ее границы на западном берегу Тигра. Наиболее древние памятники, в частности центральные ворота крепости, относящиеся к первой четверти XI века, сохранились преимущественно в районе Русафа.
Между улицей, названной в честь Харуна ар-Рашида, и берегом реки раскинулся багдадский базар (араб. — «сук»), по-восточному шумный, красочный, яркий. В его лабиринтах, образованных бесконечными закоулками, переходами и тупиками, с утра до вечера толпятся покупатели. Когда-то сук был не только местом торговли, но и своеобразным «клубом», здесь встречались с друзьями и знакомыми, обменивались впечатлениями, узнавали и обсуждали новости. По издавна сложившейся традиции торговля на базаре «специализирована»: на сук ал-баззазин продают ткани, на сук ал-ахзия — обувь, а на сук ал-либас — готовое платье.
Грохот огромных деревянных молотов, сминающих куски оцинкованного железа, и звонкий перестук молоточков, выбивающих затейливые узоры на листах меди, пронзительный визг распиливаемого металла и вздохи кожаных мехов, раздувающих горны, крики торговцев и гомон покупателей обрушиваются на посетителей сук ас-сафафир — медного базара. Этот непрекращающийся, вечно царящий тут шум упоминается даже в пословицах и поговорках: в одной из них говорится, например, о «гласе вопиющего на сук ас-сафафир». Багдадцы при случае не преминут рассказать легенду о любви бедного юноши к девушке из богатой семьи, глава которой соглашался на брак лишь при условии, что молодой человек «перекричит» шум базара. Влюбленный, несмотря на отчаянные попытки, так и не смог выполнить это условие, и свадьба не состоялась.
Во времена Харуна ар-Рашида, который, кстати, как повествуют предания, любил посещать сук ас-сафафир, переодевшись в платье купца или простолюдина, на багдадском базаре работало более трехсот крупных мастерских, объединенных в своего рода гильдию с определенными правилами, законами и традициями. Они изготовляли оружие, боевые доспехи, металлические поделки для дворцов, мечетей и жилых домов, котлы и кофейники, блюда и подносы, различные украшения. Водопровода тогда, естественно, не было, и воду из Тигра горожане носили кувшинами, изготовленными на столичном базаре. Грациозная девушка с кувшином воспета в бесчисленных арабских песнях, стихах, поэмах, образ ее многократно воспроизводился в народных танцах. Сейчас магазины заполнены штампованной на фабриках посудой из металла и пластмассы и былое значение медного базара как производителя готовых изделий утрачено: его продукция пользуется спросом в основном у любителей экзотики и туристов.
В отведенном сук ас-сафафиру ряду (не более 150 метров) остро пахнет гарью и раскаленной окалиной. Из кузниц выползают и поднимаются в небо клубы синевато-белого дыма. Сквозь раскрытые настежь двери видно, как кузнец выхватывает из горна клещами и кладет на наковальню светло-оранжевый кусок металла. Постепенно он приобретает темно-вишневый цвет, превращаясь под точными ударами мастера в готовое изделие.
Сидящие по-турецки медники деревянными молотами выколачивают из листов меди огромные казаны и складывают их у стен мастерской. На полированных поверхностях остро вспыхивают солнечные зайчики. Здесь работают жестянщики, выкраивающие огромными ножницами из оцинкованного железа трубы, тазы и корыта. Многие мастерские, существовавшие не одну сотню лет, закрылись, и на их месте обосновались лавочки, торгующие фабричными товарами.
В магазинчике декоративных изделий на полках вдоль стен выстроились «далля» — кофейники с большими, начинающимися от самого донышка носиками, «лампы Аладдина» в форме лодки, к корме которой приделана ручка, — бронзовые блюда с нанесенными на них изречениями из Корана или изображениями неведомых птиц и животных, статуэтки и пепельницы. С потолка на цепочках свисают ажурные светильники, в которые вставлены патроны для электрических лампочек.
Хозяин магазинчика включает свет и спешит показать «товар лицом», поднося изделие поближе и горячо расхваливая его качество. Как принято на восточных базарах, сначала заламывается максимальная цена, затем она снижается раза в два к взаимному удовлетворению покупателя и продавца: первый считает, что дешево купил нужную ему вещь, второй — что выгодно сбыл ее.
Безлюдным сук ас-сафафир бывает только в пятницу — нерабочий день по мусульманскому календарю. Иногда двери мастерских закрываются и в обычные дни недели. Это происходит, когда умирает кто-либо из наиболее уважаемых ремесленников или торговцев.
Сегодняшний Багдад — это не только город мечетей, остатков старины и базаров. В столице Иракской Республики, крупном культурном, политическом и экономическом центре, в котором сконцентрировано более половины промышленных предприятий страны, древние памятники непосредственно соседствуют с современными зданиями и сооружениями. Новое неумолимо вторгается в жизнь, кардинально меняя внешний и внутренний облик города. На улице ал-Джумхурия, неподалеку от минарета ад-Газаль, составлявшего когда-то часть ныне разрушенной мечети халифов, высится построенное в стиле модерн здание счетно-вычислительного центра. Самой улице всего несколько лет, ее пробили напрямую сквозь старые кварталы. Кое-где в промежутках между воздвигаемыми корпусами еще виднеются половинки разрезанных бульдозерами домов.
На левом берегу Тигра, где мост ал-Джумхурия упирается в площадь ат-Тахрир, установлен монумент в честь революции 14 июля 1958 года, избавившей Ирак от монархического режима. Этот день считается национальным праздником страны. Монумент, выполненный по проекту скульптора Селима Джавада, — высоко поднятая большая каменная плита с рельефными бронзовыми фигурами — символизирует борьбу иракского народа за независимость.
К той же площади сходятся улица ар-Рашид и широкий проспект Саадун, почти сплошь застроенный шикарными магазинами, гостиницами, кинотеатрами с кондиционерами, офисами банками и представительствами авиакомпаний многих государств, в том числе и Аэрофлота. Ниже по течению высится здание из бетона и стекла — Иракское информационное агентство, а рядом с ним — лучшая гостиница столицы «Багдад».
На правом берегу разместились красно-белая вышка багдадской станции радио и телевидения — первой на Арабском Востоке, темно-алое здание министерства планирования и светлое — Национального собрания, а также живописные виллы.
На окраинах все разрастающейся столицы уже возведено и продолжает возводиться много новых жилых домов и предприятий. Труднее решить проблему перестройки центра города, хотя машины просто «задыхаются» там. В тесных переулках средневековых кварталов, в которых полутемно даже в безоблачные дни, возможен лишь единственный вид «транспорта» — собственные ноги. Планируется «прорубить» новый проспект со стоянками для автомашин параллельно улице ар-Рашид.