— Зачем? — удивился Аластор. — Что я, не знаю тебя, что ли? Ты, Мартин, своего не упустишь, но и лишнего не запросишь. Сто двенадцать флоринов, значит. Серебром дать или золотом?
— А это, милорд, как вам угодно, — расплылся кузнец в совершенно людоедской улыбке, обнажая крепкие белые зубы. Похоже, слова Альса ему пришлись по душе. — Монета, она монета и есть, всякая пригодится.
— Ну, держи. — Аластор полез в поясной кошелек, отсчитал несколько золотых и горсть серебра, высыпал в кожаный кошель, подставленный кузнецом. — Пересчитывай.
— Да уж мы вам тоже поверим, — хохотнул кузнец без всякого почтения, и сыновья его заулыбались. — Если королевское слово дешевле сотни серебрушек окажется, то и вправду Баргота ждать надо!
— Погоди, еще не все, — отозвался Аластор, снова покопавшись в кошельке, и раскрыл ладонь, на которой блестело пять массивных золотых кругляшей с какой-то чеканкой. — Бери, Мартин. По одному тебе с сыновьями и Томасу передайте. Та семья, в которой эти знаки будут храниться, моим личным указом навсегда освобождается от любых налогов и пошлин. По наследству передать можно или в приданое дочери отдать, а продать нельзя — на каждый знак есть грамота именная, у мэтра Кельмаса получите.
— Это что же… от всех податей? — Кузнец потер затылок, глядя на ладонь Альса вмиг заблестевшими глазами. — Прямо-таки от всех?! И внукам даже?!
— Пока на троне Дорвенанта сидят Дорвенны, — подтвердил Альс. — Бери, заслужили! Вы мне, считай, родной дом сберегли и людей спасли.
Сунув медальоны Мартину в огромную лапищу, он сгреб кузнеца в объятия и крепко стиснул. Отпустил, повернулся к его сыновьям и по очереди обнял всех троих.
Лучано, смутившись, смахнул некстати навернувшуюся слезу — это, наверное, запах гари от четверки снова долетел. Ну невозможно же, как несет!
— Благодарствуем, ваше величество, — дрогнувшим голосом сказал кузнец и тоже подозрительно шмыгнул носом. — Вот всегда знал, что из вас большой толк выйдет. Как мы с парнями услыхали, что вы, значит, корону надели, так и подумали, что жить станет полегче. У вашего-то батюшки хорошо, не то что на других землях… А теперь и весь Дорвенант выдохнет, как лошадь распряженная…
— Ну, перехвалишь, — светло улыбнулся Аластор, будто сияя изнутри. — Я тебе еще за секиры должен, которыми ты меня владеть научил. Если бы не они… С одной рапирой точно бы не справился! Может, дворянство хочешь? Знаю, что тебе не нужно, зато парни твои смогут в армию пойти офицерами. Да хоть ко мне в дворцовую охрану возьму!
— Это, конечно, славно… — Кузнец опять потер затылок. — Да только что нам делать в той армии? Не той мы породы и выучки, чтобы перед кем-то тянуться. Не, дворянство нам без надобности. А вот если можно…
— Говори уже! — поторопил Аластор, и Лучано всем нутром почувствовал его искреннюю радость от возможности дарить — от всего сердца и полной рукой.
— Да малой хочет на большой королевской дороге трактир поставить, — решился, наконец, Мартин. — Тесно уж нам в одной кузне, милорд, разъезжаться надо бы. Старшего при себе оставлю, средний уже приглядел, куда податься, а малой — вот, решил к честному молоту добавить кухонный черпак.
Он вздохнул вроде бы сокрушенно, однако Лучано заподозрил, что счастливый батюшка достойных сыновей переживает не так сильно, как показывает — очень уж физиономия довольно и гордо расплывается.
— Трактир — дело хорошее, — согласился Аластор. — И кузня при нем будет очень к месту… От меня чего хочешь? Денег на обзаведение?
— Да что вы, милорд! — Кузнец аж руками замахал, так что Лучано захотелось отойти на пару шагов подальше от кулачищ, которые наверняка можно использовать вместо молота. — Слава Семерым, накопили мы! А уж если подати не платить… Дозвольте вывеску повесить, что трактир этот под вашей рукой!
В светлых глазах под нависшими бровями, густыми, но кое-где спаленными до самой кожи, плескалась хитринка. Вот же северный медведь! Ему палец дай, так он и руку оттяпает! К освобождению от налогов — королевскую лицензию?! Да ее месьор д’Альбрэ просить стеснялся… Понятно, почему денег не берет, это уже было бы слишком!
С другой стороны… Лучано вспомнил заветную пару секир, с которой Альс до сих пор только что не спит. И как эти секиры не раз им спасали жизнь… А заодно, получается, спасли и весь Дорвенант!
— Разрешаю, — тут же отозвался Аластор. — Лицензию дам со всеми положенными правами! Вернусь в столицу — пришлю. Как трактир назовешь, Сигурд? — обратился он к одному из молодых медведей, которых Лучано даже различить не мог, не то что опознать, кто из них младший.