— Вот как? — огорчился лорд Ставор. — Ну, может, оно и к лучшему. За полгода он мне точно глаза намозолит, видеть не захочу. Так что как ходить перестанет, спалю к Барготовой бабушке, а пепел родным его верну, пусть помнят мою доброту. Эй, тварь, веди Упыря в конюшню, чего стоишь? Да вычисти как следует!
Он щелкнул пальцами, нежить покорно кивнула и потянула за повод. Темно-серый жеребец князя пошел за умертвием спокойно, даже пританцовывая и ничуть не переживая, что рядом с ним существо, которого кони обычно боятся.
— Упыря? — не понял Грегор. — Простите, кто кого?..
— Упырь — это конь мой, — снова усмехнулся лорд Ставор. — Красавец, верно? Лучший приплод от Мороя и Босорки, во всей Влахии резвее коня не найдешь!
— У него несколько… необычное имя, — осторожно уронил Грегор, не желая обидеть Ставора, но тот лишь заулыбался еще шире и пояснил:
— Прапрадед мой, Владислав Ставор, славным истребителем упырей был. Магом уродился сильным, а уж до чего охоту любил! Так любил, что даже коня своего назвал Штригой, а замок родовой, что при нем достроили, Упыриным Гнездом. Мы предков почитаем, а уж славного князя Владислава и вовсе, вот в его честь коней всякой нежитью и зовем. Да и замку имя славно пристало. Нам веселье, а хлопы пусть боятся!
Грегор окончательно растерялся. Упыриное Гнездо! Что ж… Странные понятия о забавном, но истинно благородный человек определенно имеет право на небольшие странности. По крайней мере, этот упырь не веселый… Проклятье, так вот как назывался тот трактир! Веселый Упырь!
— Что, княже? — переспросил Ставор, и Грегор спохватился, поняв, что произнес последнюю фразу вслух.
— Я как-то видел трактир с таким названием, — поспешно объяснил он, и, к его удивлению, Ставор от души расхохотался.
Нет, все-таки у достойнейшего лорда Бу-ди-ми-ра очень странное понимание смешного!
— Я теперь, пожалуй, передохнуть пойду, — сообщил лорд Будимир, отсмеявшись. — После королевского застолья самое милое дело — вздремнуть немного. Вон, Ласло еще в дороге начал, его из возка так на ковре и унесли прямо в покои. А ты, князь, чем заняться изволишь?
Грегор на миг задумался, не прилечь ли и ему, но почти сразу же решительно отверг эту мысль. Нет уж! Лучше еще раз как следует обдумать все, что касается будущей карлонской Академии. К примеру, Устав ее пока представлялся в самых общих чертах, и это следует исправить как можно быстрее. Самое время поразмыслить, пока любезные хозяева не отдохнули как следует и снова не взялись развлекать гостя. Разумеется, благодарного, но сколько же можно!
— Прогуляюсь в саду, — решительно ответил он вслух, и Ставор тут же согласился:
— И то верно! Сад у Войцеховичей знатный, разве что у короля лучше. Ну да сами увидите. Вот по этой дорожке ступайте, как за малые ворота выйдете, тут в сад и попадете.
И, указав для верности направление рукой, кивком распрощался и направился в дом.
Малые ворота, которые Грегор без труда нашел, больше походили на украшение, чем на преграду. Ажурное полотно, сплетенное из медных стеблей с листьями и розами, отделяло буйную зелень сада от прочего двора. Никакого запора на них не имелось, и Грегор, толкнув створку рукой, прошел в сад, сделал несколько шагов по дорожке, аккуратно засыпанной песком…
И почти сразу понял, что обдумать Устав будет решительно невозможно! Среди густой зелени мелькнуло нежно-голубое платье, и сердце Грегора дрогнуло, затем на миг замерло, а потом забилось невозможно быстро…
Что ж, не поприветствовать дочь хозяина дома — верх неучтивости!
Еще через несколько мгновений он понял, что платье среди кустов мелькает не одно, а это значит, что леди Любава гуляет с подругой или камеристкой, но это как раз ожидаемо и правильно. Незамужняя девица не может оставаться без присмотра, если в доме гостят чужие мужчины.
Он поспешил по дорожке, сам удивляясь, куда исчезли усталость после пира, сонливость и раздражение.
…Сад боярина был совершенно не похож ни на сад особняка Бастельеро, ни на другие дорвенантские сады. Здесь было куда больше деревьев, чем цветов, а дорожки для прогулок там, где на них не хватило песка, поросли короткой мягкой травой. Пожалуй, у себя дома Грегор счел бы это непростительным безобразием, но не указывать же хозяевам, как им обустраивать сад? К тому же прямо сейчас, рядом с милой леди Любавой, Грегору нравилось все. И посаженные без всякого плана и порядка деревья, и никогда не знавшие ножниц кусты, и неровные дорожки… И даже трава казалась пышным восточным ковром. Или вовсе озером, по которому дочь Войцеховича плыла, как лебедь, так что складки ее платья почти не шевелились.