Реттфердинг проснулся рывком, будто от удара и сел на кровати.
Канельвин сидел неподалёку, отложив книгу. Он попивал напиток из аккуратной чашечки и удивлённо воззрился на генерала:
- Плохой сон?
- Вроде того, - ответил Реттфердинг, приходя в себя, - Явно - не лучший…
- Сон, это сон… - заметил Канельвин, - Не придавай этому такого значения… Может выпить? Неплохо тонизирует…
- Пожалуй, - вздохнул Реттфердинг, принимая из рук тёплую чашку с пряной на вкус жидкостью, - Может в Драконовы Подземелья перекинемся?
- Н – да? – удивился Канельвин, - Среди ночи? Ты спал всего чуть более часа…
- Почему бы нет, - отмахнулся Реттфердинг, - Игра помогает забыться и улучшает тактические навыки…
- Как скажешь, - Канельвин достал колоды карт, - К твоим услугам!
Вскоре они придавались игре. Тщательно перетасованные карты не давали преимуществ ни одному, ни другому игроку. Реттфердинг чувствовал, что Канельвин готовит эффектное завершение партии и начал форсировать события, когда…
- Дзиннь! – с грохотом и звоном некто врезался в окно…
Окно разлетелось на тысячу осколков, когда в помещение влетело покрытое облегающей, тёмной тканью, гибкое тело. Фигура приземлилась на пол, окружённая бисером падающих рядом кусочков стекла и рамы. Она быстро осмотрелась, сверкнув янтарным огнём глаз. Обе её руки взвились будто змеи, посылая вперёд два метательных ножа. Один со стуком впился в деревянную отделку стены. Другой нож отбил Канельвин, используя свой кортик (внушительных размеров кинжал). Фигура не растерялась и в то же мгновение вынула из ножен на бёдрах (не похожих на мужские, отметил Реттфердинг) пару ножей. Нападающий решительно метнулся к генералу.
- Он нужен мне живым! – Реттфердинг уже вскочил со своего места, разбросав карыть. Он сам выхватил своё кортик и сталь встретилась со сталью. Нападающий пару раз пытался полоснуть генерала по телу, но всякий раз его клинки сталкивались с парированием от Реттфердинга и Канельвина. Сталь несколько раз скрежетнула о сталь.
Нападающий пригибался, уклонялся, бил целясь в бедро, шею, живот, но двоим мужчинам удавалось отражать эти нападения… Проблема была в том, что умелые солдаты не могли сами пойти в наступление, всякий раз натыкаясь будто на стену из лезвий. Кроме того, противник не давал схватить себя. Вёрткий неприятель будто играючи уходил от ударов своих противников, отвечая на выпады или уклонением, или собственным оружием. Умелый попался неприятель!
Улучив момент, нападающий отступил, сверля противников янтарным блеском своих глаз.
Канельвин усмехнулся, разделяясь с генералом и обходя неприятеля крадущейся походкой, удерживая кинжал в боевом положении. Реттфердинг чуть пригнулся, собравшись к резкому выпаду и начал заходить на неприятеля с другой стороны, тоже удерживая своё оружие готовым к действию. Противники ещё немного отступил, стараясь держать обоих мужчин в поле зрения. Ситуация складывалась для него не лучшим образом…
- Сдавайся! – приказал генерал, - Ты же понимаешь, что выхода нет? Брось оружие и может быть сохранишь себе жизнь!
Канельвин в тот же момент бросился на противника. Реттфердинг немногим запоздал. Их клинки встретились с ловким веером выпадов неприятеля. В какой – то момент вёрткий противник бросил нож в генерала, заставив Канельвина отвлечься, а генерала отшатнуться.
Молниеносно сорвав с пояса ампулу, противник тут же бросил дымящийся сосуд себе под ноги и метнулся к окну.
Канельвин усмехнулся и перехватил кортик, готовясь метнуть его следом, но Реттфердинг мотнул головой. Офицер разочарованно перехватил кортик и вернул его в ножны. Некоторое время оба стояли, отстранившись от облака и отступая к двери. На лестнице началась суматоха и дверь вскоре распахнули мощным пинком. В комнату ввалился ещё один мужчина в парадной, офицерской форме. Выглядел он довольно крупным и мощным, хоть и был моложе Канельвина. В руках мужчины был обнажённый кортик. За ним следом шло двое лакеев в форме местного ополчения. Один был со шпагой, а второй держал в руке пистолет с колесцовым замком.