Конечно, оставлять его одного Канельвин не хотел. Он пытался всячески навязаться в провожатые и быть подле генерала, однако, Реттфердинг практически приказом отправил подчинённого подальше от своей персоны. Он преследовал две цели. Ему и в самом деле нужно было побыть одному. В то же время, существовал шанс, что убийца, где – то рядом… В этом случае, Реттфердинг сможет выманить его. Быть может, получится даже обезвредить лазутчика и допросить. Это было можно считать за вызов! Как будто он сам провоцировал нападающего…
Реттфердинг искал укромное место, где можно было бы оказаться вдали от навязчивых вельмож из местной знати. Пару таких донельзя заинтересованных людей он вежливо, но настойчиво отогнал от себя. Их интерес был понятен: поддержать генерала в непростой ситуации. Глядишь и удастся выгадать личные преференции… А может и получить что – то от обещанной для армии поддержки. Реттфердингу же общаться с этими назойливыми, настырными и просто наглыми людьми не хотелось. В поисках уединения он набрёл на прочную калитку из позеленевшего от времени, витого чугуна. За решёткой виднелись густые кусты, в окружении глухих стен. Садик казался совсем небольшим… Однако, стоило лишь миновать калитку, как он будто раздался вширь. Под ногами сразу отыскалась тропа. Кто бы ни был неведомый устроитель этого места, он явно тоже любил поразмышлять, гуляя в этой строго очерченной стенами и самим замком местности. Среди кустов, деревьев и трав выделялось несколько скульптур и старых цветников…
Так, генерал неспешно вышел к прудику, вблизи которого уже прогуливалась некая особа. Платье её было светло – зелёным, расшитым золотом. Волосы чуть извивались будто лианы, а взгляд удивлённых глаз опалил генерала янтарём своего не потухающего огня. Вне сомнений это была она! Она… Не эти ли глаза он видел совсем недавно? Вот и сузились они точно также, различив его фигуру… Но, секундой спустя расслабились, вернувшись к прежнему состоянию спокойствия.
- Генерал, - голос завораживающе вливался в его уши, быть может сказывался недосып, - Вы тоже любите прогулки с утра… Хотя, время неумолимо движется и день уж скоро вступит в свои права… Однако, вы гуляете здесь…
- Мой променад – вынужден, - Реттфердинг попытался непринуждённо развести руки, не пытаясь коснуться кортика, висящего на бедре или выхватить пистолет из кобуры, - Изволите ли видеть, мне пришлось пережить нападение.
- Даже так? – в голосе девушки читалось не столько удивление, сколько ирония, - Ещё день не вступил всецело в свои права, а вы уже пережили столько разных событий… Даже нападение неизвестных «поклонников»…
Конечно, Лютисия отдавала себе отчёт, что она стоит лицом к лицу с тем, кто недавно отражал её меткие атаки и кого она пыталась убить. Её тело само собой собралось, готовясь сделать выпад, но девушка смогла усилием воли успокоиться и даже расслабить мышцы. Генерал не дурак… Оставалось надеяться, что он не заметил этого напряжения, легко переходящего в опасный выпад. Нужно осторожнее. Даже то, что он тут один не гарантирует ей победы, если попытаться…
- «Поклонников»? Скорее – «поклонника» (генерал хохотнул). Вы на удивление холодны, - Реттфердинг чуть прищурился, - Почему у вас такое предубеждение ко мне? Быть может, имелся некий повод? Если он и был, то мне искренне жаль, быть может мы сможем разобраться в ситуации и мне удастся произвести иное впечатление? Наверняка всё не так безнадёжно, как кажется…
- Я ума не приложу, почему вы так заинтересовались мной? – Лютисия старалась делать вид, что всё в порядке. Важно было не выдавать напряжения и удивления, что обуяли её в тот момент, когда она увидела Реттфердинга и генерал к ней обратился. Она явно не ожидала приметить его здесь. Во всяком случае не сразу после покушения. Однако, в решительности (или безрассудстве) этому человеку, похоже, не откажешь… Она отвела взгляд и бросала его лишь время от времени.
- Мой интерес, - Реттфердинг замялся. Вне сомнений это была она. Он мог быть уверен в том, просто взглянув в эти глаза… Но, в ней не ощущалось важного: хладнокровной тяги к убийству - Мой интерес проистекает из беспокойства. Беспокойства за вас, за собственную репутацию и возможную ошибку. Только вы проявили ко мне не ложную лесть, а нечто иное. Практически враждебность! Мне интересна причина.