- Причина в самом статусе, - сказала Лютисия, выбирая слова, - Ваша работа буквально связана с тем, чтобы вызывать очень противоречивое отношение…
- В смысле? – заинтересовался Реттфердинг.
- Когда вы побеждаете, то собираете уважение и почёт, - Лютисия тряхнула волосами, - Когда вы терпите поражение, вы собираете ненависть и упрёки…
- Как и любой человек на ответственном посту. Это вполне нормально для того, кто берёт на себя бремя власти…
- Но в обоих случаях вы теряете людей, - заметила девушка, - Не играет роли победа это или поражение, если праздновать – некому! Кроме того, вы даже не ставите так вопрос. Для вас война в любом проявлении – средство заработка и собственного возвеличивания. Путь в золочёные коридоры. Но вы смело перешагнёте через любого, кто формирует для вас этот путь! Что для вас важнее, генерал? Личные амбиции или интересы государства?
- Конечно же интересы государства! – Реттфердинг не задумывался, он считал, что и ранее не ставил личные интересы выше.
- Таким образом Домус Иурис, это наиболее высокий приоритет для вас? – продолжила Лютисия.
- Да, поскольку на кону стоит благополучие людей, - ответил Реттфердинг.
- Людей, или правителей Иурис? – чуть прищурилась Лютисия.
- Людей, - ответил Реттфердинг, - Ради их блага я участвую в войнах. В том числе и против Домус Каос…
- Разве Домус Каос, это не люди? – Лютисия продолжала сверлить Реттфердинга взглядом, - Они тоже из плоти и крови. Они чувствуют боль, радость, ненависть… Что там! Они выглядят также, как и… Как и мы! Однако, они считаются непримиримыми врагами.
- Они стремились уничтожить нас, - ответил генерал, - Вы разве не знали? Живя здесь?! Они не раз предпринимали атаки на наши заводы. Они повреждали наши железные дороги. Они стремились добраться до наших центральных кузен, чтобы остановить прогресс!
- Быть может, они делали это лишь потому, что вы раз за разом предпринимаете экспедиции с единой лишь целью: разорять форпосты и селения Домус Каос, уничтожать леса, зверей… Быть может их интерес состоит лишь в том, чтобы защитить себя и спасти природу, иначе весь мир давно погрузился бы в пучину огненной преисподней, в которую его переработали бы кузни и постоянная потребность Домус Иурис в ресурсах? (Лютисия пыталась не распаляться)
- Мне это неведомо, - отрезал генерал, - Но, мне ведомо, что подобные речи – бессмысленная риторика. Особенно, когда решают пушки… Бессмысленная и опасная риторика. Мне бы не хотелось далее это обсуждать.
- Понятно, - Лютисия старалась, чтобы это прозвучало разочаровывающе, - Так стало быть, вы столь смелы, что даже после покушения свободно ходите по замку?
- От чего бы и нет? – Реттфердинг вздохнул полной грудью, определённо эта девушка завлекает его в паутину своих слов, - Прятаться и выказывать трусость – не лучший вариант. К тому же, я под защитой стен…
- Даже под надёжной защитой рука предателя может настичь сталью или ядом…
- Скорее уж доберутся пером с чернилами и бумагой, - отмахнулся Реттфердинг, - Предателей я презираю, убийцы – куда честнее. Они не скрываются под личиной доброжелательности.
Лютисия вознамерилась держаться. Для неё было понятно, что генерал вполне обосновано подозревает её. Но, раз до сих пор не вызвал охрану, то ведёт некую игру. Быть может и ей эта игра окажется по силам, чтобы обернуть её к себе на пользу?
- Вы так задумались, - по – своему истолковал возникшую паузу генерал, - Вчерашний праздник был весьма помпезен… Бал – мероприятие шумное, уснули ли вы сегодня?
Лютисия сверкнула взглядом, но отвела свой взор. Определённо её удивило, куда пытается клонить этот человек. Она не хотела бы сражаться с ним здесь, в тихом саду близ замка. Само место, вне сомнений подходило для дуэли… Но, не этого ли хочет генерал? Нужно проявлять осторожность. Людей отличает коварство! Быть может, просто сделать вид, что она не понимает подозрений? Впрочем, подозрений ещё и не было высказано…
- В самом деле, - продолжала Лютисия, будто ни чего и не происходило с нею, - Бал, это довольно шумное мероприятие… Именно для того он и затевается, чтобы дать людям отдых и веселие…
- Мне кажется, что я уже слишком стар для бурных празднеств, - заметил генерал, - Вот, за всю ночь так и не сомкнул глаз! На передовой, кажется было даже проще спать…
- Отнюдь, вы не стары! – Лютисия сама удивилась, как быстро это сказала… Что ей за дело, до того, кем считает себя этот человек? Молодым или старым? Кто вчера говорил себе, глядя в огонь собственных очей, стоя пред зеркалом: «Я – карающий меч, призванный лишь разить врагов моего народа…»