- Мда, не поверил бы, если бы вчера все ваши слова в интернете не перепроверял. Пока ни за одним лживым словом ни тебя, ни Санька, уличить не смог, посему приходится верить.
- Вот и славно. Если проверка придет прикрой меня, после такой ночи надо хотя бы пару часов вздремнуть.
- А пожарные что? Вызывали?
- Брось глупости говорить, когда Бесы на охоту выходят телефон не то что сеть теряет, ты его даже не включишь.
- Ну, допустим…
Капли мерно стекали по окну. За порогом разыгралась непогода. Страшно тянуло в сон. Иваныч все еще спал. Осознавая какой стресс перенес этот человек прошлой ночью, Том не решился его будить, даже не смотря на то, что с момента как он уснул прошло больше 5 часов.
Том вынырнул из размышлений. Пора было на обход, да и не было вариантов оставаться здесь в тепле и уюте, иначе неминуемо заснешь. Том наскоро оделся, накинул на плечи дождевик, и вышел на улицу.
Дождь лил как из ведра, небо периодически разрождалось грозовыми всполохами. Том пожалел, что не переобулся в резиновые сапоги. По тропинкам ручьями текла вода.
Том шел между рядами могил, и уже завершая свой обход, вспомнил про один из самых неправдоподобных моментов в рассказе Сашки. Это были слова о том, как Дима выкопал и сжег труп. Если это правда, то следы этого действа точно не могли окончательно исчезнуть. Том напряг память, желая выудить из нее слова Иваныча, который сказал, что если Том захочет, то сам легко сможет найти это место и проверить. Он даже сказал какой ряд, и какой квадрат…
- Пойдем, я провожу тебя туда. – раздался мужской голос позади.
От неожиданности, Том практически подпрыгнул и быстро развернулся. Позади него никого не было. Том достал пистолет из-за пазухи. Он стоял всматриваясь в пустоту, по лбу стекали крупные капли дождя, одежда промокла до нитки.
- Убери оружие, оно все равно бессильно, а я не собираюсь нападать.
- Ты кто? – спросил Том, не собираясь так легко поддаваться на уговоры.
- Меня зовут Иван Колотун, я староста кладбища. Убери оружие пожалуйста.
- Сам разберусь. – Ответил Том и развернулся к источнику голоса. Перед ним оказался высокий и мощный мужчина с густой бородой. Одет он был однако странно, даже более чем странно. Во первых он был в валенках и ватных штанах, во вторых на нем была шапка ушанка, а в третьих из плеча у него торчало топорище здоровенного топора.
- Твою мать! – только и выкрикнул Том, перед тем как инстинктивно вдавил курок пистолета. Одного взгляда в лицо этому человеку, хватило понять, что это и не человек вовсе. Это труп! Гниющий, смердящий, труп какого-то крестьянина. Том вжимал и вжимал спуск, но выстрелов не следовало.
- Не ты потерял? – спросил Колотун вращая обойму пистолета в руках. – Как закончим говорить, я тебе ее верну. Не расстраивайся, меня этой штукой не убьешь, я уже как 350 лет мертв, а вот шуму наделаешь много, он нам совершенно не к чему.
- Ты бл* что за чучело такое? – спросил Том, таращась в оба глаза, то на полусгнившее лицо, то на топорище торчащее из плеча.
- Я смотрящий за кладбищем, одна из не упокоенных душ этого кладбища. Я слежу здесь за порядком. Последнее время у меня это получается плохо, поэтому я решил с тобой поговорить. Наконец-то без лишних глаз.
- Да уж мы заметили что получается не очень… - ответил Том.
- Если бы твои друзья не мешали, все бы возможно уже закончилось.
- Что ты имеешь в виду? – не понял Том.
- Был тут такой Дима… Сатанист проклятый. Он выкопал и сжег тело нашего брата Лесника, единственного из неупокоенных этого кладбища, который был способен усмирить беса Володырского.
- Что ты несешь? – Выйдя из терпения спросил Том.
В миг его сбило с ног и он погрузился в чужие воспоминания. Перед глазами понеслись образы. Я родом с севера – говорил Колотун, Там я вырос, там остались мои родители. В 1620 году мой барин выиграл в карты эти земли, а через год в 1621 он перевез свою семью и половину деревни, включая меня сюда. Я был молод и силен, работал обычным кузнецом. У Барина была дочь София Станиславовна. Ее очи горели звездами, а душа была вольна, как колосья пшеницы на ветру. Я влюбился в барскую дочь. Господи, как она была грациозна каждое ее движение - было как взмах крыла бабочки. Мы оба были молоды и несмотря на запрет божий она ответила мне взаимностью. Барин быстро прознал про это, и наказал Леснику со мной покончить. В 1624 году, когда я возвращался с кузни, роковой топор перерубил мне плечо и спину.
Меня похоронили в этом чертовом месте. Уж никто и не скажет что с этим кладбищем не так, но души здесь не упокоены со времен еще дохристианских. Души не обретают покой и мечутся, злятся, и превращаются в бесов. Ровно 30 лет местные бесы рвали меня, но в 1654 году случилась черная смерть, или как по современному то.. Э-э-э, вспомнил! «Чума бубонная». Полегла вся моя деревня и неупокоенные души все оказались здесь. Ух и встретил я тут барина с лесником… Сам стал бесом. Рвал я их днем и ночью, и с криком петухов начинал, но с закатом не заканчивал, и даже в смерти не было им успокоения, ибо душа вечна. Но белый свет – душенька София Станиславовна остановила этот ужас. Лесник царство ему небесное свою вину принял, ибо еще при жизни совесть его мучила, а вот Барин стал самим антихристом. Больше не было покоя для душ здесь захороненных от его метаний. Не давал он жить ни мертвым, ни живым. Каждое утро и каждую ночь мы с лесником сдерживали его, и злобе его не было конца. Так было 300 лет, пока твой друг не выкопал и не упокоил сожжением душу лесника. А один я не справлюсь и сам уж бесом становлюсь. Времени мало, найди тело Барина и упокой его наконец. Прекрати мучения и живых и мертвых.