Том вышел из офиса частной охранной компании сильно обрадованным и в тоже время сильно обеспокоенным. Он шел по улице хлюпая берцами по лужам. Привычка носить военную обувь осталась у него, не смотря на то, что со службой было покончено. Врач который в крайний раз доставал осколки из его плеча сказал коротко и ясно, что на фронт ему больше нельзя. «Фронт и смерть, для вас означает одно и тоже.»
Фронтовой врач не любил шутить, и слов на ветер не бросал. Том молча кивнул, и не стал противиться, когда после ходатайства врача, командование предложило подписать увольнительную.
Том не видел себя нигде кроме армии, там он был рыбой в воде, там он жил, и жил на полную. Адреналин в крови, стал неотъемлемой частью его образа жизни. Здесь на гражданке все было иначе. Нельзя просто взять и убить того, кто тебе неприятен. Очень сложно перестроиться, когда для решения любой твоей проблемы существует автомат.
Хорошо, что подвернулся этот вариант с кладбищем. Хотя это не был профиль работы Тома, это было интересно. Странным Тому показался и сам Эйчар и те вещи которые он говорил. Когда разговор их подходил к концу Том в лоб спросил про опасность, которая ждет его на кладбище. Эйчар старался уйти от неудобного вопроса, и несмотря на то, что Том продолжал настаивать на внятном ответе, эйчар так ничего дельного и не сказал.
- Понимаете, - говорил, он, - это аномальная зона. В научной терминологии -это не до конца изученная область, с необъяснимыми, или объяснимыми не в полном объеме феноменами, оказывающими достоверно подтвержденный вред человеческому здоровью, как на физическом, так и на морально – психологическом уровнях.
- И что это значит? – спросил Том.
- Я не могу вам точно ответить на этот вопрос, поскольку люди пострадавшие от воздействия этого места, описывают совершенно разные вещи. Так, к примеру, некоторые говорят, что видели там призраков. Разумеется, это не так, никаких призраков не существует, как вы сами понимаете, просто это место как-то воздействует на мозг, и люди видят вот такие неприятные картины.
- На столько, неприятные, что от одного их вида сходят с ума?
- Ну что вы, разумеется, нет! Просто иногда на них это производит впечатление.
- Ну да, конечно. – ответил Том, думая о том, что он с большим желанием сейчас выпустил бы пулю этому скользкому червяку прямо промеж глаз.
Тем временем, пребывая в своих размышлениях, Том шел по Улица оживленной улице , заполненной людьми разного возраста и социального статуса. Прохожие спешили по своим делам, общались друг с другом, смеялись и шутили.
Им на встречу шел угрюмый военный - Том. Он двигался в сторону бара своего старого приятеля. Том был мужчиной среднего возраста, крепкого телосложения. Лицо его, было покрыто шрамами, свидетельствующими о пережитых боях. Взгляд внимательный, изучающий окружающее пространство. Движения четкие, уверенные, каждое действие осмысленно и целенаправленно.
Однако несмотря на внешнюю уверенность, внутри его бушевал внутренний конфликт. Память о боевых действиях постоянно напоминала о себе, вызывая чувство тревоги и напряжения. Каждый звук казался подозрительным, каждый прохожий вызывал недоверие. Глаза автоматически сканировали улицу, оценивая потенциальные угрозы и укрытия.
Через пару минут Том подошел к бару на пересечении улиц Эпохи Возрождения и Маршала Василевского. Бар Берлога принадлежал его близкому другу, старине Пирату. Эту кличку ему дали солдаты, когда тот вернулся с госпиталя в повязке. Том был уверен, что Пират на гражданке не протянет и трех лет. Во время службы, жена Пирата ушла к молодому, красивому и состоятельному предпринимателю. Том хорошо помнил, тот момент, когда застал Пирата м телефоном в руках. У того было белое лицо, напряженные, натянутые как струна губы. Он сухо попрощался с женой, не просил ее одуматься, вернуться, не спрашивал о причинах их развода. Никому, ничего не сказав, в тот вечер он ушел спать. На следующее утро - это был другой пират.
Сухой, расчетливый, жестокий… Простого и доброго весельчака «Пиратика» - больше не существовало. Все думали, что со временем это пройдет, но робкие попытки поговорить с ним на эту тему, он пресекал жестко. Это было хуже, чем если бы он злился или впал в скоротечную истерию. Он запер горе внутри себя, и оно сожрало его душу. Страх у него пропал как явление, многие стали называть Пирата Моджахедом, за его суицидальные подвиги. Апофеозом стала выходка, когда группа Тома уже третий день предпринимала попытки штурма одного из укрепленных домов в три этажа, с одним подъездом.
Враги плотно забаррикадировались, много друзей Тома были в госпитале с тяжелыми ранениями. С продовольствием было плохо, все ужасно устали. Когда принесли еду, все с большим аппетитом набросились на нее.