- Что за дичь - разочарованно, но без наезда произнес Том.
Все трое высыпали из сторожки. Было уже темно, и деревья склонили свои черные силуэты над могилами. Иваныч и Санёк напряглись, нервно перешептываясь и аккуратными шагами пошли по направлению к центральному входу, что бы от туда, начать обход территории. Том плелся за ними не ощущая никакой угрозы. За годы, проведенные в горячих точках, его инстинкты отточились до состояния лезвия, оголенного нерва. Он всегда чувствовал угрозу своей холкой. Вся шерсть становилась дыбом, хотя мозг ещё не понимал в чем дело. Здесь же было тихо и спокойно. Середина октября. Ещё не настолько холодно, что бы носить пуховик, но уже и не жарко. С деревьев почти полностью осыпалась листва. Луна ярко освещала все вокруг, а мерный ветер приятно обдувал троих путников, едва колыхая кладбищенские деревья.
Том плелся за коллегами, думая о своем. Он думал о планах на отпуск, думал о своей пекарне, которую откроет сразу, как получит вторую зарплату, думал о том, как было страшно в первые дни на фронте. Думал о том, как будучи мальчишкой от постоянного стресса у него начала идти кровь носом, а потом как его рвало этой кровью когда они попали в окружение и его контузило. Вспоминал друзей, которым выворачивало кишки, отрывало руки и ноги. Он думал об этих ужасах и не понимал, почему это место считается таким опасным.
Саша и Борис Иванович нервно переговаривались друг с другом, будто они разведчики на спец задании и крались на полусогнутых. «Сашка - понятно почему так себя ведет, ему на вид не больше тридцатки, но Иваныч, явно старый пес, зачем они устраивают этот цирк? Для меня?» - думал про себя Том.
- Мужики, - обратился он к охранникам, - зачем этот цирк? Тут нет никого.
- Ошибаешься Том, здесь тварей больше чем волос на голове.
Вдруг справа послышался смех, и все трое обернулись.
- Не смотри, - успел крикнуть Иваныч, прежде чем Сашка схватился за голову и начал быстро тараторить что-то непонятное.
- Помоги мне оттащить его, быстро возвращаемся в сторожку!
Смех становился все громче, Том не выдержал и поднял глаза, посмотрев в сторону центра кладбища. В миг все затихло, и Том услышал едва различимый нежный женский голос:
- Томми! Мальчик мой! Иди ко мне! – а затем девичий смех. Источник звука начал быстро перемещаться, и казалось, что звук идет отовсюду. Том инстинктивно крутил головой стараясь высмотреть существо, которое его зовет, но все было тщетно. Вдруг острый спазм ударил ему в голову, и словно чужая воля попыталась проникнуть прямо в мозг. Том выругался, сплюнул, но не поддался желанию лечь прямо на землю. Лицо исказила гримаса боли, но он усилием воли достал фонарик и ярким лучом начал обшаривать все вокруг. Луч света выхватывал ограды могил, и силуэты деревьев, прежде чем резко, остановиться на силуэте крупного человека метрах в 20. Не желая показываться на свет, человек спрятался за деревом.
Голову немного отпустило, и Том выхватив пистолет, шагнул в сторону загадочного человека.
- Стой! – крикнул Иваныч, который держался за голову и не мог подняться, - это ловушка!
Том подошел к нему и помог подняться.
- Я на минуту – сказал Том, и бросился в сторону того места, где видел силуэт. Что это было? – думал он про себя. Галлюцинация? Бред? Но как он может быть сразу у троих?
За деревом никого не было. Вдруг Том снова услышал голос, и звук похожий не пение… Да это определенно точно было хоровое пение, какой-то народной песни, очень нежными женскими голосами. Вмиг стало холодно, казалось, мир потерял все краски… Том осмотрелся и прислушался. В темноте было нитчего не видать. Да что это за фигня?! Так не бывает.
Том сделал шаг в сторону, откуда, как ему казалось, пение слышалось громче, чем с других сторон. Снова начинала болеть голова. Он делал шаг за шагом, готовясь в любой момент пустить в ход свое оружие.
Вдруг рядом появился Сашка. Глаза его были стеклянными. Он посмотрел сквозь Тома, и не открывая рта произнес:
- Ты слишком дерзкий! Приклонись, человек!
Том не задумываясь с размаху ударил кулаком в лицо Саньку. Тот упал на дерево. Пение стихло. Том выдохнул, холодный ветер стих. Краски стали возвращаться, защипало глаза. Вдруг в голове разразился болевой спазм просто невиданной силы, будто в голову попал пушечный снаряд. Тома скрючило, не в силах сопротивляться он упал на колени.
Он чувствовал, как липкое беспамятство, навязываемое чужой волей, проникает в его сознание. Он боролся с ним, цеплялся за реальность, и у него почти получилось вернуться в норму. Определенно точно, он снова мог сфокусировать взгляд, и пошевелить пальцами, как вдруг оказался в темном коридоре. Стены были мокрыми от конденсата, коридор вилял то влево, то вправо.