Люди толпились группами, весело кричали, свистели и смеялись. Повсюду звучали плохо спетые песни под гитару, смех и звон бокалов. Запах мочи, сигарет, вина и пива перемешался. Царила атмосфера расслабленного гульбища, однако, увидев появившихся незванцев, настроение толпы изменилось мгновенно. Любители оружия и алкоголя перестали петь и общаться, обратив пристальное внимание на пришедших. Их реакция была незамедлительной и негативной.
Свистки и грубые ругательства зазвучали в адрес прибывших, ненавидящие взгляды обрушались на Оливера. Один за другим находившиеся поблизости посетители стали собирать небольшие предметы — камни, ветки, маленькие бутылки. Весь этот мусор очень скоро полетел в путников. Первый брошенный камень пролетел недалеко от ног Тома, заставив его нервно отступить назад.
- Куда идёшь, приятель? - раздался грубый саркастический голос из толпы. - Присоединяйся к нашей вечеринке!
Однако шутливый тон быстро сменился агрессией. Камни полетели чаще, направленные непосредственно в сторону Томаса и Оливера. Участники вечеринки выстроились полукругом, создавая стену враждебности и ненависти.
Два стража Марселя быстро заняли оборонительную позицию, блокируя доступ к главному герою и его спутнику. Мужчины встали широкой стеной, отталкивая нападающих кулаками и ногами, удерживая порядок.
Напряжение возросло до критической отметки, когда нападение приняло массовый характер. Закрываясь руками и защищая голову, Томас брослся к дверям госпиталя. Оливер прикрыв крыльями шею и частично, вжатую в туловище шею, не отставал. Какой-то здоровый обломок кирпича больно ударил в плечо. Стражники прикрывали отход, отбивая удары и останавливая дальнейшее наступление толпы, но толпа была готова их растоптать.
Видя рвущуюся вперед публику, сгруппированную вокруг него и его верного питомца, Томас испытал шок и разочарование. Как могло случиться, что вчера ему шагу не давали ступить, всем было интерестно посмотреть на живого человека, а теперь швыряют бутылки и ветки? Почему вчерашние поклонники обратились в недоброжелательных врагов?
Сам себе мысленно отвечая на вопрос, и продолжая пятится к двери, Томас продолжил свою мысль: всему виной страх. Страх перед Оливером, который может уничтожить их душу навсегда, без возможности переродиться! Но его то самого, Тома, они были готовы отправить на ринг, хотя знали, что в случае проигрыша он из леса с утренними лучами солнца не придет! И для них это было развлечение, очередная забава. Все, конечно, поменялось стоило костлявой смерти подобраться к их нежным жопам. Они тут же схватились за камни и палки и сбились в толпу. Вот они, храбрые войны Вальхаллы, смелые только зная, что утром все будет как прежде, даже если сейчас из них выпустят все кишки. Напускная храбрость, и поддельное геройство - вот что из себя представляет этот сгнивший до кончиков пальцев - город!
Обида проникла в душу и расположилась там как дома. Камни и бутылки летели в его сторону. Стражи Марселя, как могли сдерживали толпу, но едва ли два, даже сильных человека могли противопоставить толпе что то вразумительное, а доставать оружие было нельзя, это понимал и сам Томас. Тот кто достанет оружие первым, устроит массовую перестрелку, и если для горожан это обойдется лишь ожиданием утреннего перерождения, то вот для Тома все закончится тут же. Ожесточенные попытки защитников удержать нападающих — усилили ощущение тревоги.
Больше всего беспокоило состояние питомца, подвергнутого нападкам толпы. Видя, как камни попадают в бедное животное, Томас испытывал глубокое сочувствие и беспокойство. Мысль о потере единственного верного спутника заставляла его сердце учащенно биться, а ноги нести его к дверям госпиталя.
Только когда двери госпиталя закрылись, а шум от толпы стих, Том смог выдохнуть. Стражники зашли в помещение через минуту, и сразу закрыли за собой дверь.