Котляров с удовольствием наблюдал за эффектом, какой произвело на генерала его сообщение.
Мазурина, как говорят в народе, – кондрашка хватила: он, оцепенев, сидел за столом, тупо уставившись на Котлярова.
– Ты хочешь сказать, – наконец с трудом пришел в себя генерал, заговорщически придвигаясь поближе к подчиненному, – что Банде удалось раскрутить операцию?
– Так точно.
– Он имеет все доказательства?
– Добровольные признания трех человек: главного врача больницы, ее зама, заведующего родильным отделением, и медсестры. У него в руках теперь и документы, и улики.
– То есть мы победили?
– Более того, Виталий Викторович.
– Что может быть более того, что сделал Банда? Мы раскрыли опаснейшую, страшнейшую, гнуснейшую преступную группировку! Они действительно занимались продажей детей, как мы и предполагали?
– Так точно. И все-таки эта победа – еще полпобеды. Банда и Бобровский сделали больше и просят разрешения продолжить операцию. Довести ее до конца.
– Ай, они не понимают, что говорят! – уже не слушал полковника Мазурин. – Куда дальше ее вести-то? Дальше – дело следователей, прокуратуры и так далее. Мы раскрыли преступление. А как там на государственном уровне будут договариваться о следствии, суде и прочем – не наше дело...
– И все же выслушайте, Виталий Викторович!
– Ну?
– Они вышли не просто на преступную группировку. Оказалось, что в этих делах замешаны и государственные чиновники – от городского уровня до министерского.
– Коррупция? Это хорошо! Это сейчас ценится! Таких бы дел раскрывать побольше – нас бы все боялись и уважали. Ай да Банда, ай да молодец! Жаль только, что чиновники не наши, не российские – вот прославиться можно было бы!..
– Они вышли на международный преступный синдикат, – продолжал, когда Виталий Викторович немного утих, полковник Котляров. – И вот здесь нас может ожидать еще большая удача.
– Говорите же!
– Клиентами Рябкиной были жители разных стран Европы. Находила их, как сообщает Бобровский, какая-то чешская фирма, которая и выступала посредником между заказчиками – бездетными европейцами и исполнителями – одесскими врачами.
– Так!
– Банда просит разрешения продолжить операцию за рубежом. Он считает...
– Он совершенно верно считает! Пусть добивает все до конца. Господи, да этот парень просто клад! Ты представляешь, Степан Петрович, какую плюху залепим мы тому же Интерполу? Не они, мы – Федеральная служба безопасности – прославимся на весь мир как лучшие из лучших.
– То есть мы санкционируем его операцию в Праге, а если потребуется, то и в Германии?
– Конечно, дорогой Степан Петрович! Иди, передай ему срочно мое разрешение. Этому черту можно позволить все, потому что он может сделать все!
– Я вам еще тогда говорил – берите его в штат, не пожалеете. Отличный парень...
– Сам вижу, что отличный, – постарался сдержать эмоции генерал, снова принимая вид сурового начальника. – Вот вернется – дадим штатную должность, положим оклад хороший, и не будет в нашем управлении "опера" лучше Банды.
– Это верно.
– Ну, не стой, беги! Пусть едут, куда им надо. Мы же обеспечили их всем необходимым?
– Конечно, Виталий Викторович.
– Иди-иди... Стой! – вдруг снова окликнул Котлярова Виталий Викторович, когда тот уже стоял на пороге. – Передай, что если у них возникнут сложности при провозе спецаппаратуры и оружия через границу, пусть плюют на всех хохлов и едут через Беларусь, через Брест. С этими ребятами нам проще всего договариваться. Пропустят хоть черта, хоть дьявола...
– Есть!
– ...а мы, конечно, поможем им пересечь границу, нажмем на белорусских пограничников через их же начальство. Так что в Бресте все должно быть совершенно спокойно. Ну все, ладно, не торчи в дверях.
Котляров уже шагнул за порог кабинета, как Мазурин снова окликнул его:
– Подожди-ка, Степан Петрович. Закрой дверь поплотнее и подойди ко мне, – генерал хитро прищурился и подмигнул Котлярову. – Слушай, когда выполнишь все распоряжения, когда перешлешь наши указания в Одессу, заходи ко мне снова. Но только с бутылкой.
– С бутылкой? – Котлярову показалось, что он не расслышал. До сих пор он крайне редко удостаивался чести выпить с начальством.
– Ну да, а что здесь такого? – удивленно пожал плечами Мазурин. – У меня в баре спиртного мало осталось, да и вообще, надо тебе хоть раз... начальству "поставить", тем более по такому подходящему поводу, как сегодня.
– Понял.
– Так что найди приличного коньячка и побыстрее возвращайся, я буду ждать. Закуски не надо – у меня есть лимоны, шпроты. Жена сегодня с собой даже хорошего сыра дала. Так что отпразднуем мы с тобой это дело как следует... Ну, давай!
И Котляров наконец скрылся за дверью...
Этой же ночью из Одессы в сторону западной границы на большой скорости мчался "Опель".
В салоне машины сидели два российских гражданина – Бондарович и Бобровский. Официально, по документам, они являлись советниками-консультантами по вопросам взаимодействия между правоохранительными органами Российской Федерации и Интерполом.
Неофициально они в багажнике под видом багажа, пользующегося дипломатической неприкосновенностью, везли два автомата, пистолеты и массу аппаратуры из разряда шпионско-диверсионной.
Официально они отправлялись на переговоры с Пражским и Мюнхенским отделениями Интерпола.
Неофициально они искали "Мерседес" с баварскими номерами, за рулем которого, как помогли установить белорусские пограничники, находился господин Карл Берхард, едущий со своей женой Хельгой. Цвет машины, которую они искали, – "серый металлик".
Официально они ехали транзитом из Москвы.
На самом деле в Одессе они оставили одно нераскрытое убийство и двух "арестантов" – Рябкину и Кварцева – в подвале дачи Самойленко.