Их количество и в самом деле невероятно выросло. «Перепись населения», проведённая вскоре после прибытия Мэри, показала цифру в 783 послесвета, включая и тех, кого она привезла с собой. Но как только по округе разошёлся слух о том, что в Чикаго прибыла Небесная Ведьма и обосновалась здесь на довольно долгий срок, все бродячие послесветы потянулись к Колумбовской выставке, и с каждым днём их приходило всё больше. Число всех этих послесветов, плюс междусветы, ожидающие пробуждения в павильоне сельского хозяйства, составляло теперь около тысячи.
Когда-то именно такое количество украл у неё Ник — даже, пожалуй, больше. Но число её подданных восстановилось, и теперь, когда Мопси не стало, ей не требовалось делить их с кем-то другим. Замечательный день! Великий день!
— Послесветы города Чикаго! — объявила она толпе. — Со смешанными чувствами сообщаю я вам, что Мопси Капоне оставил нас. Это был его собственный выбор.
Толпа загудела в радостном возбуждении, в котором, однако, слышались нотки сомнения.
— Он решил попутешествовать и уехал навсегда. Уверена, вы все присоединитесь к моим пожеланиям: пусть Мопси достигнет того, чего заслуживает, куда бы он ни направил свои стопы.
В толпе захлопали, а затем, когда до послесветов наконец дошёл смысл слов Мэри, поднялась волна ликующих возгласов.
— Поскольку Мопси не вернётся, я с радостью принимаю должность Правительницы Чикаго. — Ликующие возгласы перешли в овацию. — Ты только послушай, Спидо! — прошептала Мэри. — Видишь, как они счастливы наконец-то обрести свободу!
— А куда делся Мопси? — спросил Спидо.
— Милос был так любезен — он уговорил его уйти. — Она обернулась к Милосу с милой улыбкой, которую тот, безусловно, заслужил. — Для нашего же спокойствия лучше не расспрашивать о подробностях, не так ли?
Мэри повернулась обратно к толпе и продолжила своё выступление:
— С момента моего прибытия здесь произошло множество изменений. А сколько их ещё произойдёт! Моя цель — поднять уровень вашей смерти [44]до небывалых высот. Многие из вас уже нашли своё любимое занятие, свой Ритуал, с помощью которого превратили каждый день в подлинное совершенство. Для тех из вас, кто ещё в поиске, мои двери всегда открыты. Я обязуюсь сделать всё, что в моих силах, чтобы помочь вам.
Похоже, перспективу провести вечность в бесконечном повторении одного и того же слушатели восприняли с несколько меньшим энтузиазмом, но, впрочем, ладно. Они ещё постигнут мудрость Пути Мэри. Так происходило всегда.
Мэри пригласила Милоса к себе на променад. Он вообразил, что это будет частная аудиенция. Ему уже было известно, что ни с кем Мэри не говорит так откровенно, как с ним. Он верил, что это, безусловно, что-то значит. Что ондля неё что-то значит.
Скинджекер заявился на борт «Гинденбурга» с двумя высокими бокалами и охлаждённой бутылкой шампанского, которую нашёл в винном погребе Мопси среди банок с рутбиром. Однако, как выяснилось, аудиенция никоим образом не носила частного характера.
— Милос, как я рада, что ты пришёл, — сказала Мэри, даже не заметив шампанского в его руках.
Здесь присутствовали Спидо и ещё один послесвет, которого Милос до этого никогда не встречал. Он сидел в красном кожаном кресле — бывшем троне Мопси — и Мэри угощала его сластями из личных запасов.
— Это один из наших разведчиков-дальнобойщиков, — объяснил Спидо. — Только что вернулся.
Похоже, пришелец играл чрезвычайно важную роль в войне Мэри против «сил тёмного шоколада», как она любила это называть.
Новоприбывший запрокинул голову, разинул рот и закрыл глаза. Те, кто знал, что сейчас воспоследует, разбежались и попрятались кто куда как раз в тот момент, когда парень издал грандиозный чих, от которого, кажется, содрогнулась земля. Единственным, кто ни о чём не подозревал, был Милос — вот его-то и обдало бóльшим количеством не поддающейся описанию послемерзости, чем это должно быть дозволено в любой из существующих вселенных.
— Прошу простить, Милос, — извинилась Мэри. — Я должна была предупредить тебя. Но у каждого таланта обязательно есть свой недостаток, и наш Ищей — не исключение. — Она обратилась к новоприбывшему: — Тебе, как никому другому, следовало бы прикрывать рот во время чихания.
— Знаю, только я вечно забываю.
Спидо вышел из-за кресла, где прятался, и бросил Милосу тряпку — утереться, но для столь значительной задачи тряпка оказалась маловата.
Мэри не обратила внимания на потоп — у неё были люди, которые придут и уберут. Куда важнее были новости, принесённые Ищеем. Да какие новости!
— Невероятно! Совершенно невероятно! — проговорила она, после того как разведчик выложил ей всё, что ему удалось узнать.
Бесценная информация, именно то, что нужно! Теперь ей было известно не только местонахождение Ника, но и размер его облака, а также чтó он собирается предпринять. А этот, как его... «Потрошитель», девчонка-эктодёрша, которую он раздобыл — право, ну что она может сделать? Одна против тысячи?
Мэри встала. В её голове уже начал складываться план. Она снова увидит Ника, причём, увидит скоро... но на своих условиях.
— Итак, если Шоколадный Огр отправился в Мемфис, чтобы найти Алли-Изгнанницу, значит, думаю, нам тоже следует двинуться туда. Тысяча наших послесветов против четырёхсот его!
Милос пристыл к месту, огорошенный таким изменением курса. Только сейчас Мэри заметила, что он держит в руках... Что это? Неужели шампанское?
Спидо, как всегда, выказал себя человеком осторожным.
— Прошлый раз у вас тоже была тысяча... и вы знаете, чем кончилось.
Воспоминание о поражении лишь раззадорило Мэри.
— Прошлый раз он действовал за моей спиной. На этот раз мы сами зайдём ему за спину!
— Там было ещё кое-что... — проговорил Ищей. — Я там унюхал что-то такое... гадостное... и оно тоже двигалось в сторону Мемфиса. Не уверен, но если бы я не знал, где он сейчас на самом деле, то подумал бы, что это... МакГилл.
Мэри растерялась. Она почувствовала, что её послесвечение вспыхнуло, как бывает с газовой горелкой, когда газ на исходе. Мэри надеялась лишь, что никто ничего не заметил.
— МакГилла больше не существует! — объявила она. — Собственно, его никогда и не существовало. Спидо! Сделай заметку: в моей следующей книге я должна уделить особое внимание тезису о не-существовании МакГилла.
— Да, мисс Мэри.
Теперь она повернулась к Милосу — тот так и стоял, как вошёл; дрянь, которой обдал его Ищей, стекала с него и капала на пол. Несмотря на это, Мэри хотелось броситься юноше в объятия, но она приструнила себя.
— Милос, я просила тебя набраться терпения, и теперь оно будет вознаграждено. — Она подошла к книжной полке. — В Мемфисе мы нанесём Огру поражение, а потом начнём наш великий крестовый поход ради объединения Востока и Запада.
Мэри провела пальцами по корешкам книг и вынула тяжёлый том «Истории гражданского строительства».
Милос развеселился.
— Подожди, не говори... Ты хочешь, чтобы я построил для тебя мост!
— Не совсем. — Она протянула ему том. — Я хочу, чтобы ты изучил эту книгу как следует — в ней помещены чертежи всех мостов, переброшенных через Миссисипи.
— Да, но все они принадлежат живому миру, — подчеркнул Милос. — Мы ими воспользоваться не можем.
Мэри со значением вложила книгу в руку юноши.
— Ну же, Милос, — сказала она с улыбкой, которую, появись она не у Мэри Хайтауэр, а у любого другого человека, можно было бы назвать змеиной, — ты же умный парень...
Она отослала Милоса почиститься. После этого он должен был присоединиться к ней на свободном от слизи променаде левого борта, с другой стороны корабля.
Милос никак не мог прийти в себя — настолько круто изменились обстоятельства. Они все покидают Чикаго — это раз, затем — война с Шоколадным Огром, и, наконец, Алли — возможно, она тоже окажется в гуще всей этой заварухи. Но опять-таки — всё складывается неплохо! На войне ему наверняка представится случай стать для Мэри абсолютно необходимым. А что если он, Милос, приведёт к ней Алли — пусть хотя бы и в качестве пленницы? Сколько очков это ему прибавит!
44
Так у автора. У живых людей — уровень жизни, а у неживых — уровень смерти. Всё логично.