Есть еще одна вещь, которая беспокоит наблюдателей в Карбаускисе: многие подозревают его в пророссийских симпатиях.
Подобно тому, как грузин Бидзина Иванишвили[162], Карбаускис сделал большие деньги на бизнесе с русскими, хотя это еще ничего не должно означать. Но он был еще и активным противником вступления Литвы в НАТО, он активный евроскептик, что в небольшой стране с не очень-то удачным геополитическим положением является позицией довольно-таки эксцентричной.
Виленский урбанизм
Виленская столичность была заметна уже с проспекта Гедиминаса. Силуэт крупного городп. Стеклянные небоскребы. Мы поехали в виленский "сити", на Шнипишки, в район, который называют "шанхаем". "Шанхаи" существовали во многих советских городах: так называли бедные, отсталые, хаотичные и плотно населенные районы. С тем еще, что тогда, при Советах, с этим названием ассоциировался город, который сейчас стал визитной карточкой космически современного Китая. А здесь, факт, по одной стороне улицы горбились прижавшиеся к земле деревянные домишки, крытые асбоцементным шифером, толью и жестью, окруженные валящимися заборами. Люди ходили здесь по разбитому асфальту к колонке за водой. А уже по другой стороне улицы наименование "Шанхай" принимало совершенно иное значение, потому что в небо торчали офисные здания, словно бунчуки и штандарты урбанизма, к которому Вильно, вечная столица второго плана, наконец-то добрался. Над валящимися халупами гордо торчал урбанизм. Шанхай при "Шанхае".
Урбанизм Вильно. Эх, видел бы его Цат-Мацкевич[163]… В межвоенный период он опубликовал фельетон, названный Ликвидируем ли мы Вильно?, в котором спрашивал, а не стоит ли отдапть город литовцам. Уже во вступлении он предупреждал, что фельетон – это всего лишь провокация, что никакого Вильно он ни ликвидировать, ни отдавать не желает; времена, опять же, не слишком способствовали тогда свободе слова, за "национальную измену" тебя, к примеру, могли сделать калекой офицеры, чью честь ты оскорбил. Или же тебя могли посадить в Березу[164] (куда, в конце концов, Мацкевич и попал). Во всяком случае, лучше было не ожидать, а только лишь сразу, прямо после провокационного названия все и пояснить, иначе какой-нибудь излишне усердный санационный военный мог бы не дочитать до конца, приказать отвезти себя к автору провокации и избить его рукояткой пистолета. Как оно иногда и случалось.
Во всяком случае, утверждал Мацкевич, нельзя скрыть, что польский Вильно – это провинция провинции, край польского мира, место, где на грязной мостовой печальная лошадь, кивая головой, печально шествует между серыми домами, с которых сыплется штукатурка. А для литовцев он был бы столицей, о которой они мечтали, чудом, которое видели в своих снах – и именно так к нему бы и относились.
Так было тогда. Тогда, когда столицей Литвы был Ковно-Каунас, а о Вильно литовцы могли лишь помечтать.
Сейчас же Вильно это центр литовского мира, хотя в действительности он располагается на его обочине. На самом краю Литвы, где-то рядом с белорусскими захолустьями, о которых мало кто чего знает, кроме того, что правит там Лукашенко, а собаки лают задницей. Но наибольшей, связанной с Вильно проблемой остается факт, что располагается он на проклятой Виленщине. В том месте, которое для Литвы остается не до конца освоенным. Литва не слишком любит Виленщину. А Ковно, старая столица, Вильно буквально терпеть не может. В Ковно презрительно говорят о современных вильнюссцах, что те "наполовину родом из Ковно, а наполовину – из деревни". Vilniečiai yra kauniečiai ir kaimiečiai. Как будто сами жители Ковно в течение многих поколений были горожанами.
Пол-Лит-Бел в ЕС
Только Виленщина еще не до конца освоена. Виленщина разговаривает по-польски, по-русски и по-белорусски, или на всех трех языках сразу, потому-то новые подвиленские виллы молодого литовского среднего класса и среднего высшего класса походят на крепости из Астерикса, окруженные стенами, будто частоколом, с высокими, солидными мачтами, на которых развеваются желто-красно-зеленые флаги. Или красные, с Погонью. И строятся они, как правило, на западной стороне города, в сторону Ковно, Клайпеды – и вообще – Запада, Скандинавии, чего угодно. Лишь бы только не на востоке, где находятся провинция славянского типа и люди, разговаривающие на славянских наречиях.
162
Бидзи́на Григо́рьевич Иванишви́ли — грузинский общественный и политический деятель, бизнесмен, филантроп, премьер-министр Грузии с 25 октября 2012 года по 20 ноября 2013 года, владелец группы "Уникор". Согласно журналу "Форбс", занимает 153-е место среди самых богатых людей мира.
164
Печально знаменитый польский "воспитательный" лагерь для врагов режима. Про Березу Картузскую Земовит Щерек более подробно рассказывает в книге "Республика – победительница".