Ее лидер, Вальдемар Томашевский, и другие деятели на советские государственные праздники цепляют георгиевские ленточки и одновременно ищут поддержки у PiS. Томашевский в литовских средствах массовой информации защищает Россию и даже не пытается ее критиковать (очень часто критикуя при этом Украину), вводит в свои списки явно пропутинских русских, а в польских СМИ российский вопрос умаляет, утверждая, что русских в его списках практически нет, что союз с российскими группировками чисто тактический, и избегая высказываний в защиту Россию.
А русские ведь имеются, причем, даже много: например, в списках имеется неформальная предводительница Союза Россиян и его члены, имеются бывшие журналисты станции Первый Балтийский Канал", российского пропагандистского органа, деятели, связанные с программой "Соотечественники", помогающей в переезде в Россию русским, которых распад СССР застал за пределами РСФСР и которые заявляют о своем желании вернуться. Многие из них и не скрывают поддержки внешней политики России.
Консерватизм ИАПЛ иногда бывает настолько забавен, что руки опускаются.
Возьмем, к примеру, такого вот Збигнева Едзиньского, важного политика партии. Как-то раз он посчитал, что просто обязан высказаться по вопросу права на собрания для гомосексуалов. Он спрашивал: "А зачем нужны эти демонстрации?". И сослался на довольно неожиданную аналогию: пиво, мол, можно пить в клубе, а вот в публичном пространстве – нет. "Никому ведь не приходит в голову, что это дискриминация лиц, желающих выпить чего-то алкогольное", - свернул он проблему. И вообще, Едзиньский такой непокорный, что прямо страх. Право на аборт он назвал "советским пережитком", а Украину – "олигархической язвой на заднице у Европы". Восьмого мая он мастерски и весьма тонко подмахнул пророссийским выборам: в качестве фона для своей фотографии он приказал вставить польский флаг с надписью "Национальный День Победы", в который, с помощью какой-то графической программы, он вшпандорил еще и снимок папы римского Франциска с георгиевской лентой.
Польский Дискуссионный Клуб в Вильно был учрежден затем, чтобы менять этот образ польскости, ассоциирующийся – с одной стороны – с не слишком-то рафинированным консерватизмом, а с другой – с податливостью на польские влияния. Клую действует, чтобы группировать виленских поляков, которые думают иначе. Которые открыты к диалогу, к сотрудничеству с литовцами, которые не замыкаются в польском гетто, не собираются копать окопы Святой Троицы[168]. Которым не слишком нравится ИАПЛ. Потому что ИАПЛ, утверждают здесь – это бетон. Он разлился по всей Виленщине и присвоил себе все темы: запись фамилий по-польски, с которой не желают согласиться литовцы, таблички с польскими названиями улиц, на которые литовцы опять же не желают соглашаться.
ИАПЛ считает теперь, что представляет всю польскость Виленщины, а чтобы было еще смешнее, всякую критику в свой адрес считает выступлением против указанной польскости.
На встрече с вице-министром иностранных дел Яном Дзедзичаком, Эдмунд Шот из самоуправления виленского региона, потому что на Виленщине давным-давно правят поляки (они даже со всем торжеством ввели на трон Иисуса-Короля), с драматизмом в голосе говорил: "Чтобы выжить в польскости, нам следует действовать единым фронтом. К сожалению, у нас тут имеются собственные СМИ – как у вас "Газэта Выборча", а у нас "Знад Вилии – которые за польские деньги разбивают наше единство. Так стоит ли их ставить в какие-то рамки, раз их финансирует польская сторона?".
И как раз это "установление в рамки", собственно, и началось.
Ковно
Аннемари Шварценбах, швейцарская путешественница и журналистка, которая, как это представил один из восхищенных ею писатель, "путешествовала по миру с лицом неутешного ангела", так писала о Литве незадолго перед началом Второй мировой войны:
"Старые литовцы живут на селе. Их сыновья и дочери, родившиеся в хатах и деревенских имениях, рвутся в города, где учатся, получают высшее образование, становятся скаутами, солдатами, офицерами, инженерами, врачами, коммерсантами, адвокатами, летчиками. Или же земледельцами на землях, где их родители жили еще в качестве батраков, члены народа, которому никогда не разрешалось учить родной язык".