Проклятые и неспровоцированные
Поезд из Кракова в Варшаву был наполнен молодыми людьми, которые ехали на Марш Независимости. На последнем вагоне бело-красный флаг. Я осматривал футболки и блузы с надписями типа "урожденные патриоты" или "проклятые солдаты"[45] и размышлял над тем, это же какие бабки должны крутиться в этом бизнесе. Вот уже несколько лет патриотизм в моде, ежеминутно выходят новые коллекции тряпок: то блуза с бело-красной повязкой на рукаве, чтобы не нужно было ее надевать; то майки, изображающие гусарский панцирь. Здесь, в поезде, проходило самое настоящее ревю патриотической моды.
В вагоне-ресторане сидели коротко стриженные ребята. Они пили пив, чокались бутылками и провозглашали тост на столь же модном, как и патриотизм, венгерском языке: egészégedre! (Ваше здоровье – венгр.). Они рассуждали о том, как в этом году будет выглядеть полицейская провокация.
- Лишь бы только нас не заперли на мосту как в последний раз, - говорили они.
Я выпил кофе и перешел в свое купе. Тут тоже сидели молодые патриоты. Никакие не скинхеды или потенциальные "задымяры"[46] – самые обычные "нормалы", на глаз, в возрасте выпускников лицеев. Два парня и девушка. Выглядели они так, словно разрешение на поездку должны были спрашивать у родителей. Наверняка пообещали, что ни в какие драки впутываться не станут. Очень вежливые, говорили "пожалуйста", "спасибо" и "извините". У одного на футболке была надпись "вера, надежда, любовь", у второго было рисованное изображение волка под надписью "проклятые солдаты", на девушке были розовые адидасы. Парень с волком решал панорамный кроссворд, тот, что с "верой, надеждой, любовью" вместе с девушкой слушал музыку на mp3-проигрывателе: себе в ухо он вставил один наушник, второй дал ей. Так что это не были никакие стереотипные, злые, агрессивные националисты. В моем купе ехала обычная польская нормальность. Может, новая, а может, и нет.
Тогда я начал размышлять над собственной ненормальностью. Над тем, что реальность, быть может, поменялась гораздо сильнее, чем мне до сих пор казалось. И что сейчас я уже во все не врубаюсь. Женщина справа от меня читала ксендза Твардовского, а мужчина слева от меня – журнал "До Жечи" (К делу – пол.).
Я закончил Покорность Уэльбека и сунул книгу в рюкзак. Потом закрыл глаза и попытался заснуть. При этом слушал, что говорит патриотическая детвора. Этот марш их несколько возбуждал. Это был их первый в жизни марш.
Опять же, до сих пор они никогда не были в Варшаве. За Западным вокзалом подошли к окну. – Глянь, а это, похоже, тот самый знаменитый Дворец Культуры, - размышляли они. – Такой небоскреб, который старше всех остальных…
Все сильнее я чувствовал, что мой контакт с действительностью слабеет.
Праздник, и потому почти все лавки в подземной части вокзала были закрыты, но на двери магазина с патриотической одеждой висела крупная надпись "ОТКРЫТО".
Как только я вышел на площадь Дефиляд (Парадов – пол.), то услышал взрывы. Это рвались петарды, то тут, то там палили файеры. На самой площади и на закрытых Иерусалимских Аллеях собирались группки. Большинство надело темные куртки. Нельзя сказать, что были сплошные скинхедовские "flyers", но было их прилично. Скиновский стиль преобладал. То ли скинхедовский, то ли романтический борца за независимость: длинный плащ, под него глянцевые сапоги, на руке повязка. Но очень много и обыкновенных гопников с характерным презрением и пренебрежением в глазах.
Я шел среди них и слушал, как они вопят, что, мол "ебать пидоров", что "честь и слава героям" и что "Бело-красная Польша - чемпион". Из одной темы в другую они переходили без малейших проблем. Вероятно, что этого перехода они вообще и не чувствовали. Некоторые разговаривали по телефону. "Я в Варшаве, ну, на том марше. Не, не пизжу, чессслово. Все класс". "Мы стоим на такой огромной площади, нууу, даже не знаю, как тебе описать, вся выложена плиткой". "Да ебать полицию! Алло! Ты меня слышишь? Ебать по-ли-цию! Алло! Да нет же, курва! Е-бать! Ну! Полицию! Успехов!".
Флагов была масса, а среди них были и с топорлом[47], символом, придуманным междувоенным мистиком Станиславом Шукальским, утверждавшим, будто бы польский язык – самый древний из всех языков на свете, а Вавилон – это всего лишь наше родимое "бабье лоно". На рукояти размещались стилизованные свастики или же – как их в этих кругах называют – "сваржице". "Солярный арийский символ".
45
Антикоммунистическое подполье в Польше 1944—1953 годов, участники которого также известны как "про́клятые солдаты" или "отверженные солдаты" (польск.
46
"Задымяры" (zadymiarze) - 1. лица, участвующие в "задымах", уличных столкновений с полицией; 2. лица, охотно начинающие скандалы и драки, хулиганы, скандалисты.
47
Топорел (польск.