Сухогруз величаво плыл над неведомой планетой, окруженный сверкающим облаком облетевшего покрытия.
Я зевнул, откинулся в кресле и закрыл глаза. Какая она по счету? Двухсотая? Трехсотая? Не считая звездные системы без планет, а также луны и кометы. Начинает надоедать. Куда интереснее подсчитать миры, уцелевшие после нашего визита.
Корабль вошел в атмосферу. Брат вел его, как и полагалось настоящему космическому волку, половину жизни отлетавшего на древней колымаге и озабоченному единственным опасением, что раритетная посудина развалится при слишком резком планетарном маневре. Мы спускались медленно, плавно и торжественно, единственно возможный вариант, не грозящий неотвратимым разделением на составные части. Сухогруз раскачивался на растопыренных лучах, изо всех сил стараясь не перейти порог скорости инвалидной коляски. В общем, все шло своим чередом.
И вдруг мгновенно закончилось.
Брат врубил форсаж и бросил корабль в крутое пике.
Облако краски, сорванной воздушной волной, сменилось шлейфом дыма перегретой обшивки. Сначала выгорела термооболочка, предназначенная для защиты корпуса от солнечных лучей и равномерного распределения температуры. Она сходила слоями, один за другим, как и предполагалось сто лет назад конструкторским коллективом верфи Национальной лаборатории со Святого Луиса. Я думаю, они пыжились бы от гордости от поведения КС-310А, просто до неприличия задрали бы хвосты, когда узнали, что их детище мгновенно не рассыпалось при скорости в 23 Маха. И, тем не менее, ему приходилось туго. Черные хлопья последнего слоя защитной оболочки улетели кружиться за кормой, и керамические плиты обшивки натужно заскрипели под двойным напором давления и температуры.
- Сейчас развалимся, - задумчиво произнес я.
- Успеем.
Чадящий, словно горелое полено, сухогруз выбросил лучи тормозных двигателей, прорвал облака и, едва не задев брюхом гору, завис над опушкой леса, дрожа и раскачиваясь, будто загнанная кляча. От тормозного толчка груз сместился, корабль тяжело просел носом, старые керамические балки с хрустом лопнули, и передняя часть термощита с гулом рухнула в подлесок. На траву хлынула лавина гранулированного композитного порошка.
Приехали.
Я неторопливо спустился по ажурной лесенке. Контактные поля плыли над лесом, впитывая информацию. Вокруг дрожало марево раскаленного воздуха, обугленная скорлупа носовой части распространяла клубы сизого дыма и жуткой вони. В центре поляны высилась иссиня-черная гора и переливалась в лучах заката всеми цветами радуги. Я прикинул на глаз; тысяч восемьдесят тонн, не меньше. Дабы вывести это безобразие, местным властям придется проложить сюда железнодорожную ветку и задействовать пару грузовых составов. Осевший на корму корабль медленно растаял в воздухе. Отвалившаяся носовая часть исчезла тоже, однако зловещая на вид вороненая пирамида осталась покоиться посреди поляны, напоминая поленницу, сложенную из обгорелых голов врагов.
Я вопросительно взглянул на возникшего рядом брата.
- Пусть лежит. - Он довольно улыбнулся. – На память приятелям, что за нами гнались.
- Гнались? – Я удивленно открыл рот. – Когда?
- Только что. Уж не думаешь ли ты, что я просто так решил испытать на прочность старину дерьмовоза? Кстати, вот и они.
Над лесом в полной тишине мелькнули два самолета, через секунду ударила звуковая волна. Я подумал, что при виде кучи, наваленной братом, чья вершина горным пиком переливалась высоко над верхушками деревьев, пилоты или вывалятся из кабин, пытаясь разглядеть ее получше, или врежутся в гору.
Брат подтянул штаны и разочарованно огляделся.
- А где такси? – Капризно вопросил он. – Мы что, должны пешком в город идти?
- Вот еще. - Я сорвал травинку, сунул в рот. – Город там.
Мы приняли обличие местной доминантной фауны и через миг стояли на окраине города посреди крайне запущенной, трущобного вида улицы. В ее центре разливалась огромная грязная лужа, рядом возвышался сильно шатающийся абориген. При виде нас он выронил бутылку и дико заорал.
Мы с братом растерянно переглянулись.
Туземец скакнул прочь, поскользнулся на многолетних осадочных породах и с шумом павшего метеора исчез в пучинах водоема.