И, разумеется, заговорил Гарсианин брата. - Вы не похожи на Всадников. Легенды говорят о совершенно другом внешнем виде. Наши данные расходятся с увиденным сейчас.
И, разумеется, брат не вытерпел: - Мы вам кажемся недостаточно страшными? – Он обиделся. – А что для вас страшно? Огненный дракон? Десятиметровая жаба? Предлагаете превратиться в них?
Мой Гарсианин повернулся к нему и торжественно поднял руку. - Прощайте.- Медленно сказал он.
Мне надоел вконец этот бестолковый, притворяющийся трагизмом диалог, однако я произнес ворчливо: - Пока-пока.
Коли у нас сложились традиции говорить по очереди, не мне их нарушать. Но брату разговор нравился и заканчивать его брат не собирался. - Мне кажется, - небрежно заметил он, - вы что-то забыли. Мы нашли на улице целый чемодан деликатесов. – Брат показал ладонь. – Это случайно не ваше?
Я с интересом вглядывался в непроницаемые лица, пытаясь уловить хоть что-то. Брат сунул в рот то, что держал на ладони и сквозь хруст невнятно проговорил: - Нехорошо забывать детишек на улице.
И тут по нам вдарило. Брата смело и сплющило о стену, меня разорвало и разметало по уцелевшим углам. Вокруг нас бурлило поле дезинтеграции материи, стянутое в неровный черный пузырь, так называемая "Сфера Шааха". Вложенной энергии хватило бы на три, четыре города как этот, но все происходило беззвучно. Спустя некоторое время запасы энергии у нападавших закончились раньше нашего терпения.
Вихрь распался и открыл часть уцелевшей стены с размазанным братом и меня, разделенного на двадцать с чем-то частей. Верхняя часть пола растворилась в бурлящем хаосе и ботинки Гарсиан издавали при ходьбе пронзительно скрипящий звук. Один из них поднял мою голову за волосы. Очень большая редкость увидеть у Гарсианина подобие эмоций, так как они не имеют мимики изначально, но я имел честь узреть, как лицо Гарсианина изобразило улыбку. - Мы решили остаться. - Сказал он. – Подольше.
- Заметьте. - Я тепло улыбнулся. – Это ваше решение.
Быть разделенным в одних пространственных измерениях не означает отсутствие связи в других. И наоборот.
Через мгновение я стоял, скрестив руки на груди. Брат вылезал из стены несколько разобиженным. Очевидно, он готовился продемонстрировать длительную агонию и массу душераздирающих страданий, надеясь узреть в Гарсианах благодарных зрителей.
Их защитный спутник посыпался внутрь себя, сжимаясь до немыслимых плотностей. Самый эффектный способ уничтожения отнюдь не взрыв, сие может каждый дурак. А вот расшатать внутриатомную структуру, провалить вещество внутрь и поглотить выделенную энергию без дешевого полога дедушки Шааха, это стильно.
Тем временем понравившийся мне Гарсианин пятился, очевидно, разглядев что-то в моих глазах, причем двигался он прямиком брату в руки. Второй Гарсианин - на мой взгляд, типичный доходяга, - в свою очередь, спиной вперед шел от брата ко мне. Меня не устраивал подобный обмен, но иногда надо быть благодарным судьбе и за такие подарки.
- Я думаю, - ласково произнес я, – Вы останетесь здесь навсегда.
Мои слова Гарсианина добили. В случае сильного стресса в первую очередь они теряют контроль над функцией слюноотделения, при крайней степени нервного перевозбуждения утрачивают и простейшие двигательные рефлексы, но я в первый раз видел, чтобы от испуга они лишались контроля зрения носителя. Мой Гарсианин медленно, на ощупь, повернулся, из широко открытого рта клейкой струйкой тянулась слюна. Он слепо побежал, спотыкаясь, и влетел прямо в объятия брата. Чемодан с визгом заскользил по полированному полу. При виде дальнейшего я подумал, что обращаться гуманно брат может только с мухами.
Второй Гарсианин дошел лишь до второй степени испуга. Не выдержав представшего зрелища, он на заплетающихся ногах кинулся бежать в противоположную сторону. Я его понимал, вначале мне тоже бывало жутковато. Потом привык.
Доставшийся мне Гарсианин вяло сопротивлялся. Одной рукой я поймал его, второй подхватил откинутый чемодан. Гарсианин бросающий пожитки, мимоходом подумал я, это нечто немыслимое.
Не то, чтобы я искал оправдания своим пристрастиям. Не потому Гарсиане плохие, что очень нравятся нам на вкус. Ничего личного я против Гарсиан не имею, но их патологическая жадность, обман, противная, опять-таки, внешность и дурной запах изо рта от употребления разложившейся пищи просто вынуждают нас делать то, что мы делаем.