- Куда же они делись? – Тихо спросил я, подозревая нечто нехорошее.
- Физиология их мужчин была практически такой же, как у тебя, за небольшим исключением. И это их убивало.
- То есть? – Не понял я, а потом дошло. – Вы вырывали им языки? Так, значит, это правду мне Деф говорила?
- Все на уровне инстинктов. – Василиса почти шептала, низко опустив голову. – Рано или поздно каждая из нас переставала контролировать эмоции, а когда приходила в себя, рядом лежал залитый кровью…
- Но люди же живут с вырванными языками. – Я недоуменно пожал плечами.
- У людей это крошечный рудимент, в то время как у них был большой и сложно устроенный орган. Но сокращения наших мышц в разы превышало силу их самок и для нас их самцы оказались одноразовыми. – Девушка вымучено улыбнулась и вытерла щеку.
- Но вы же умеете лечить. – Не понял. – Мы в поезде людей из кусков собирали и оживляли, а тут…
- Что значит целое и невредимое тело без души? Отец не дал нам власти над их душами. Мы не могли их контролировать и, тем более, ставить Знаки, и все они, в итоге, уходили к Нему.
- Но… - Растерянно протянул я.
- Ты думаешь, мы дуры? – Зло перебила Вася. – Когда их стало совсем мало, мы перепробовали все. Множество нас стояли рядом, контролируя момент, когда вылетит струя крови из лопнувших артерий. Мгновенный фонтан, бьющий с такой силой, что его отбрасывало, как от удара в лицо. А кровь… - Замолчала. – Поодиночке мы не можем столь быстро восстанавливать повреждения, но в конце нас было много. Очень много. И последнего мы успели вылечить до того, как он… - И замолчала окончательно.
- Значит, все же вылечили. – Удовлетворенно произнес я.
- Вылечили. – Бесцветным голосом подтвердила Василиса. – А через мгновение Отец забрал его душу. Кто-то считал это болевым шоком, кто-то наказанием для нас… Какое-то время некоторые сестры пытались выращивать их, но процесс оказался слишком сложным, а желающих погреть руки столь много, что… В общем, не осталось никого. – Она молчала, молчал и я, не зная, что сказать. Значит, все же многое из физиологии перворожденных, рассказанное в свое время Деф, оказалось правдой.
- Мы торопились, - каким-то тусклым голосом заговорила девушка. – Хотели быстрее закончить партию. Думали внести изменения в директивы, улучшить и доработать, и когда все случилось, легли в стазис с великим предвкушением. – И замолчала вновь.
- И?.. - Поторопил я.
- Что, и? - Она впервые за рассказ подняла на меня глаза. - И получили ЭТО.
- Что, это? - Не понял я.
- ЭТО. - С непередаваемо брезгливой гримасой повторила Вася и обвела себя рукой.
Некоторое время я сидел и молчал, осмысливая, потом взорвался. - Да чем вам всем так люди то не нравятся?! Почему вы их ненавидите-то так?!
- А за что нам их любить?! - Вскочив, разъяренной кошкой зашипела Вася, и зрачки ее стали вертикальными. Я встал и на всякий случай отошел. - Мы были в шаге от рая, в одном маленьком, крошечном шаге! Надо было лишь усилить структуру мышц с помощью ДНК, взятой от безмозглой скотины, тупого бабуина! Но нам дали пинка и сбросили сюда, в объятия этого оскопленного урода! И мы носимся с этой недоделанной тварью, не в силах ничего изменить, уже целых семь... - Она замолчала, бурно дыша, и с яростью посмотрела вверх. - Ненавижу! - Непередаваемым голосом крикнула в потолок, и оттуда донесся довольный смешок. Развернулась и повернула одно из колечек на пальцах. Ровно загудело, и силуэт девушки подернулся рябью, будто изображение на плохо работающем телевизоре. Я смотрел, хлопая глазами и пытаясь понять, что именно сейчас было. Как мне не хватает Деф с ее, зачастую поспешными, но почти всегда верными выводами.