Скривившись, обошел нелепое сооружение этажа три высотой, будто вышедшее из-под кисти сюрреалиста, или мастерской безумного изобретателя. Больше всего штукенция напоминала огромный пылесос советских времен, натыкался я как-то на такой в дедовой кладовке. Ладно, деда в нем серебряные пули держит, а эту-то страховидлу кто, а главное, зачем построил? «Устройство воздушной регенерации». Бесстрастно произнесли у меня в голове. «Датировано ста тридцатью двумя тысячелетиями назад. Частично восстановлено и запущено неизвестными. Функционирование бесполезно, подлежит утилизации».
- Так утилизируй. – Угрюмо произнес вслух. – Почему я должен присутствовать при этом лично?
«Таковы правила протокола уничтожения изделий, артефактов и сущностей, не относящихся к данному периоду». Безжизненно сообщил голос Деф, вернее, ее голосом произнес искусственный интеллект геостационарного спутника, запрограммированного на мою защиту. Косолапое сооружение древних инженеров подернулось рябью, заколыхалось, но упрямо грохотало до последнего всполоха дезинтеграционного поля. В пронзительной тишине особо громко послышался испуганный вскрик, и шум падения в осыпавшуюся, словно горная лавина, мусорную кучу. Я возвел глаза к каменному своду, точно пытаясь разглядеть за ним свой спутник, скорбно вздохнул и обернулся. Увязавшаяся за мной девчонка барахталась в многотысячелетнем соре, за возможность покопаться в котором любой археолог, не задумываясь, продаст душу. Ну, это загнул, наверное, не любой и, может, поторгуется.
- Да постой же! – Отчаянно выкрикнула заживо погребенная в отложениях древней истории и жалобно всхлипнула. – Подожди меня!
- С чего это вдруг? – Я недоуменно пожал плечами. – С какой стати я должен тебя ждать? Как я понимаю, ты зачем-то хотела сюда попасть. Ты на месте, что еще тебе надо?
- Не бросай меня тут! – А девчонка и, правда, перепугана, вон с каким ужасом носом хлюпает. – Здесь темно и страшно!
- А ты как думала?! – Грозно загрохотал я, совсем как нелепый агрегат недавно, даже эхо по пещере загуляло. – Попасть в царство мертвых, и не испугаться?! – Хотел добавить, мол, царство мертвых технологий, но не успел, так как посланное мне в наказание нелепое существо оглушительно заревело, это сидя в куче мусора, и принялось грязными руками размазывать по лицу слезы, ну и эти… многотысячелетние отложения истории. О, Отец Вседержитель! Я застонал и снова возвел глаза к камню над головой. Никто моих шуток не понимает. Подошел к попаданке, постоял, глядя на нее сверху вниз и покачиваясь с пятки на носок.
- Вот что ты за мной увязалась? – Горестно поинтересовался. – Тебя что, мама не учила с незнакомыми людьми не ходить? И, уж тем более, не обниматься?
- Ты не ч-человек… - Выдавила сквозь плач девчонка. – У т-тебя г-лаза све-тятся…
- М-да, разоблачила ты меня. - Неопределенно протянул. – Тогда мне уж точно придется тебя съесть. – Вот зря я это сказал, дуреха заголосила так, что спасательная команда легко обнаружит ее и без поисковых артефактов, просто по звуку, разносящемуся, думаю, на многие километры вокруг. И почему, интересно, их все нет?
- Не реви. – Недовольно буркнул, подошел и присел на корточки перед испуганно отпрянувшей девчонкой. – Да не пугайся ты, не буду я тебя есть, костлявая больно. – Не знаю, как работает женская логика, но перемазанное создание перестало рыдать и возмущенно уставилось на меня широко раскрытыми, блестящими от слез глазами. Не обращая внимания на грозное сопение, стал осторожно распутывать проволоку, оплетавшую ногу, словно лоза дикого винограда молодое деревце. – И как ты умудрилась так в нее замотаться?
- Она сама… - Насуплено выдавила попаданка.
- Сама. – Передразнил ехидно. – Сама мне на шею повесилась и под землю провалилась. – Сопение с ее стороны зазвучало совсем уж грозно. Как бы другой ногой не лягнула, с беспокойством подумал я. Разве нормальная, адекватная девушка станет с незнакомым парнем на колодезном люке обниматься? То-то же. – Ты зачем меня преследовала? – Строго спросил и нахмурился.
- Не преследовала. – Девчонка шмыгнула. Вот развела тут море разливанное, понимаешь. – Наблюдала.
- Зачем? – Я нахмурился еще строже.