- Очень просто. – Вспомнил вагон-ресторан. – Однажды мы с той, чье имя ты не любишь слышать, танцевали, проходя сквозь людей, словно призраков.
- Твоя защитница, или защитник Алисы… - тут Вася по обыкновению возмущенно сморщила носик, - изменяли пространство, позволяя вам пройти. Тут же, повторюсь, такого воздействия не было. Я, вернее, мой спутник, это заметили бы. Итак. – Встала напротив меня и выжидающе скрестила руки на груди. – Кто она?
- Что значит, сделать, как предначертано? – Вопросом ответил я.
- Оговорилась. – Быстро произнесла девочка.
- Врешь. – Не поверил и улыбнулся.
- Вру. – Покладисто согласилась она. – Но тебе это знать не важно.
- Еще как важно. – Не согласился.
- Ты желаешь официально узнать это, мой старший брат? – Василиса покорно склонила голову.
- Официально спрашиваю тебя, моя младшая сестра, - торжественно заговорил я, встав для пущего момента, - что значит, сделать так, как предначертано?
- Принести в жертву невинное дитя. – Низко склонившись, почтительно произнесла девочка. - Согласно древнему предсказанию, провести обряд инициации, основанный на крови…
- Довольно!!! – Сотряс комнату громоподобный возглас. Василиса послушно замолчала. Вздрогнув, очнулись остальные ее обитатели.
- Аня?! – Дико заорал дед. – Аня, ты где?! – Вскочил. – Где моя внучка?! – Увидел почтительно преклоненную передо мной девочку, и узнавание появилось в его глазах. Похоже, тут совсем не действует закон о недопустимости появления в истинном обличии среди обычных смертных. Вспомнил оговорку, если это, конечно, оговорка, Васи о прихожанах и мысленно криво усмехнулся. Нет здесь обычных смертных.
Усатый бухнулся на колени перед девочкой. – Товарищ Василиса, умоляю, верните внучку! Она дитя совсем еще, ее никак нельзя…
- Тихо! – Властно выкрикнула она, высоко вскинула руку и звонко провозгласила: – Властью, данной мне над семи землями, повелеваю вернуть девочку ее законному родственнику! – Плавно повела указательным пальцем и остановила напротив дивана, где секунду спустя возникла мирно сопящая во сне маленькая девчушка.
- Спасибо, товарищ… я… - Восторженно запричитал дед. Вася успокаивающе закрыла ему рот ладошкой, и тот принялся ее торопливо целовать.
До невозможности странные отношения тут творятся. Давным-давно свершившийся коммунизм, где нет денег, и каждый может прямо из своего невероятно умного дома заказать из списка производимого к свободному доступу, с центрального склада или мастерских то, что душа пожелает. Или пойти в ратушу, и аргументировано объяснить, для чего именно ему понадобилось нечто из закрытого списка. И, насколько понимаю, никто без дела не сидит, потому что, во-первых, это невероятно скучно, а во-вторых, рано или поздно твоим распорядком дня заинтересуются обеспокоенные соседи или, например, тот же молоденький парнишка в форме. Чем таким особо интересным ты занимаешься, что совершенно не стремишься принести пользу обществу? Хоть чем-то, пусть даже какими-нибудь бездарными творческими потугами? Уж поверь, наблюдающий за тобой сателлит сумеет по максимуму извлечь из этого пользу. А если и после не пожелаешь вносить посильный вклад в общее дело, однажды по твою душу явится Василиса и спросит, за каким таким лешим она тратит на тебя свой Знак, если есть огромное количество более достойных кандидатур. И окажешься ты на поверхности, лежащей в больнице, ничего не помнящей жертвой автомобильной аварии. Так мне, по крайней мере, говорила Вася. Я же в тот момент отчетливо вспомнил, хоть и промолчал, о неких «опытах», для которых, по словам Алисы, нужны люди. И, сдается мне, совсем не вкусную и здоровую пищу на них тестируют.
Так вот, непонятно и крайне странно слышать обращение «товарищ», совмещенное с раболепским преклонением, демонстрируемым усатым. С другой стороны, не мне судить чувства человека, дважды за один вечер потерявшего внучку.
Осторожно, бочком пробрался в коридор и с облегчением вошел в спальню.
- Предстань передо мной, моя любимая сестричка Василиса. – Негромко позвал я.
- Ну, что тебе? – Недовольно надувшая губки девочка закрыла за собой дверь, появившись не из восстановленной ванной, как я ожидал, а из коридора.