Используя язык, люди создают, поддерживают или расторгают отношения с другими носителями языка. Языковое взаимовлияние при этом является неотъемлемой характеристикой общения. Изучая психологию процесса коммуникации, Roloff (1981, 1987) выработал теорию социального обмена (social exchange approach), которая описывает процесс удовлетворительного и неудовлетворительного общения.
В соответствии с теорией социального обмена, при коммуникации, как и в процессе денежного обмена, люди стараются общаться друг с другом, исходя из принципа взаимной выгоды. Например, если в ходе разговора, один из участников высказывает комплимент другому, то, как правило, в этой ситуации ожидается ответный комплимент.
— Ой, какая симпатичная кофточка, и как вам идет, Надежда Павловна! (молодая женщина обращается к своей более зрелой коллеге).
— Правда, Светочка, спасибо! А я смотрю, у тебя новая прическа и оттеночек такой интересный.
— Да нет, просто челку вчера подровняла.
Причем, для достижения положительного результата общения, промежуток времени между актом «коммуникационной расплаты» должен быть сравнительно небольшим. То, каким тоном, какими словами, с какими паузами, с какой мимикой говорит один из участников общения, влияет на успешность процесса общения.
Если один из собеседников не заинтересован в успешном общении, он может прибегать к стратегии уклонения от коммуникации, с тем, чтобы какой-либо коммуникационный обмен вообще не состоялся.
— Молодой человек, ваш билет! (контролер обращается к парню в электричке. Тот начинает рыться в карманах. Контролер ждет некоторое время)
— Ну что, брал билет или нет? Что молчишь?! (парень продолжает шарить по карманам куртки)
— Значит без билета. Придется платить. На какой станции садился?
В соответствии с теорией социального обмена стилистический регистр употребляемой лексики определенным образом влияет на общение. Например, рассказывая анекдот с употреблением жаргонных слов и выражений, участник коммуникации ожидает ответного использования жаргонизмов в речи партнера. В противном случае подается сигнал о неудовлетворительном общении или общении неравных участников коммуникации. Для примера из другого стиля, обратимся к подслушанному диалогу у святого источника в монастыре Тихонова Пустынь в Калужской области. У источника расположены две купальни: перед одной стоит длинная очередь паломников, а другая закрыта на замок.
— Скажите, а можно вон в том домике окунутся в источник, не откроете, а? А то мы не достоимся? (мужчина средних лет обращается с просьбой к пожилому охраннику).
— Эта купель только с благословения батюшки! (охранник говорит значительно, с недовольным видом)
— А где разрешение-то получать?
— Благословение получают на подворье, контора около трапезной...
В данном диалоге использование стилистических средств разных регистров: нейтральные и разговорные выражения в речи мужчины (домик, окунуться, достоимся, разрешение) и книжная, церковная лексика в речи охранника (благословение, купель, подворье, трапезная), а также неумение или нежелание подстроится под стилистический регистр собеседника указывают на не вполне удовлетворительное общение.
Таким образом, с учетом теории социального обмена, употребление схожих лексико-стилистических средств в процессе коммуникации двух или более участников разговора может рассматриваться в качестве характеристики взаимовыгодного обмена, который способствует удовлетворительному коммуникационному процессу.
Теория коммуникационного приспособления — communication accommodation theory (Street & Giles 1982; William & Giles 1996) была разработана для понимания и описания различных форм общения, при которых люди модифицируют свою речь исходя из социальных, ситуативных и интеракционных факторов. Для иллюстрации самого понятия коммуникационного приспособления приведем пример. Помню, еще в советское время наша семья снимала дачу и уезжала из Ленинграда на лето в Зарасай, популярное место отдыха в Литве. По возвращении в Ленинград знакомые и родственники утверждали, что чувствовали в нашем языке какой-то странный «прибалтийский акцент», при том что по-литовски мы знали всего несколько слов. Очевидно, за два-три месяца на даче мы приспосабливались к интонационной и произносительной манере русских литовцев и бессознательно копировали ее.