Выбрать главу

- Все толковые штабники в авиации - варяги, - говорил Егошин лейтенанту, вызванному на КП. - Из кавалерии, саперов, инженерных войск. Теперь будет представитель пехоты.

- Я авиатор, товарищ командир.

- Тем лучше! Специальность?

- Закончил ШМАС, стрелок-радист...

- Стрелки мне не нужны.

- Плюс курсы штурманов...

- Штурманы тем более. Возьмешь на себя штабную связь.

Лейтенант потупился, и Егошин понял, что привлекло его внимание, мелькнув и исчезнув в лице Кулева: седые реснички. Когда лейтенант смотрел перед собой или несколько вверх, на более рослого, чем он, командира, его тронутые сединой реснички почти не были заметны; они выступали над одним глазом, когда Кулев склонял голову, производя впечатление, будто глаза у лейтенанта разного цвета. Но впечатление это было обманчивым. В действительности Кулев был кареглаз.

Майор связался по телефону со штабом дивизии.

- Имя-отчество - Степан Петрович... пока заочно... Будет случай, представлю... Голос? Как у Карузо. Слыхали Карузо? Послушайте.

Вместо того чтобы слушать голос Кулева, дивизия поставила его в известность:

- С рассвета всеми наличными силами - на Тингуту. Бить до темна. Давайте итоги дня. Кулев прикрыл трубку:

- Требуют итоги дня...

- Передавай... Назначен? Передавай! Кулев развел руками.

- Должен знать, коли назначен, - повторил Егошин. - Передавай, пусть к голосу привыкают... Сего дня августа месяца, - начал он привычно, - полк занят восстановлением материальной части...

- ...восстановлением материальной части, - вторил ему Кулев, не глядя на командира, вспоминая налет "юнкерсов". "Главное - зацепиться, - думал он. Штабное дело нам знакомо, уж как-нибудь. Школа капитана Жерелина... Уж как-нибудь!"

Майор диктовал не спеша, с паузами, ухитряясь в нейтральном с виду, спокойном по тону донесении показать и разбитую вражеским налетом стоянку, и поврежденные бомбежкой самолеты, и трудности с формированием групп на боевое задание... Только о верблюде, на котором стали подтягивать к самолетам боеприпасы, умолчал.

- Всеми наличными - на Тингуту, - повторил штаб дивизии, не требуя от Егошина ни дополнений, ни расшифровки. Такой доклад, когда все - в подтексте, устраивал дивизию.

- Я бы так не смог, - улыбнулся Кулев, любивший, а главное, умевший быстро входить в контакт со старшими по званию. Действуя находчиво и смело, он почти всегда в этом преуспевал. - Мне один военный, правда, преподал урок... Уроком была выволочка от Жерелина за то, что Кулев подмахнул бумажку, где машинистка вместо "вскрыть ошибки" напечатала "скрыть ошибки"; с той поры, принимая на подпись любой подготовленный Кулевым документ, капитан Жерелин кривил рот, желчно спрашивая:

"Вскрыть ошибки" или же "скрыть ошибки"?" - Памятный урок...Но так бы я не сумел...

- Оно и видно, - согласился Егошин. Время пестовало штабные навыки майора. Чем жестче управление, тем глуше язык открытого доклада.

Месяца полтора назад, когда Егошин босиком - сапоги развалились, новых не получить, синие тапки, в которых он летал, резиновые, отдыха ногам не дают босиком, с кавалерийской шашкой в руках гонял тыловиков, доставивших на полевой аэродром вместо бензина ("ИЛы" стояли с пустыми баками) лавку Военторга, его депеша в штаб дивизии, поданная через местное почтовое отделение на телеграфном бланке Наркомсвязи, клокотала, как вулкан... Только не достиг документ, дышавший страстью, своего адресата, разминулся с ним: когда Егошин возвратился с почты, возле "ИЛов", осыпанных землей, охваченных дымами степного пожара, поднятого бомбежкой, его поджидал командир дивизии полковник Раздаев. В комбинезоне, выпущенном поверх сапог, что в кабине "кукурузника", служившего полковнику транспортом, могло создать неудобства, помехи, как велосипедисту - штанина, не прихваченная шпилькой, в перчатках, несмотря на зной, грузноватый полковник имел в своей внешности нечто цивильное. "Почему бездействуешь?" - вскинулся он на майора. "Нет бензина..." - "Почему шесть "ИЛов" держишь на приколе?!" - "Пустые баки..." - "Голова пустая, Егошин, а не баки... Три цистерны в племсовхоз загнали, они в племсовхозе кукуют, я сейчас там садился... Может быть, и хорошо, что в племсовхозе, под бомбы не попали... Заправиться и - на Миллерово, штурмовой удар по аэродрому Миллерово!.." - "Прикрытие?" - "Приказ командующего генерала Хрюкина не обсуждать! Нанести внезапный удар по скоплению "юнкерсов", обнаруженных нашей разведкой. Уничтожить гадов, раздавить, не дать им подняться - все!.. Время не терять, поворачиваться!.. Ну, что стоишь как пень?! Я тебя прикрою, Егошин! Я на этой фанерке полечу на Миллерово, буду с хвоста отгонять "мессеров". На себя рассчитывай, Егошин!.." Такое было управление. Через час он поднял шесть "ИЛов" на Миллерово...

- Правда, будто ваш самолет был сделан специально для показа правительству? - почтительно спросил Кулев. - Как опытный экземпляр?

- Говорят, - помягчел лицом Егошин, знавший цену своей отполированной, с клепочкой "впотай", невесомой в воздухе машине. При совершенстве внешней отделки, а может быть, благодаря ей "ИЛ" командира кличку имел устрашающую: "Черт полосатый".

- Удачный самолет? - Задев чувствительную струну, Кулев старался продлить ее звучание... ,,

Лейтенант вызвался вести штабное хозяйство, Егошин ограничил его телефонной батареей КП.

- ...Кто держит связь? Снимаю!.. Распоряжение командира полка, лейтенант Кулев! - Жарким боком лейтенант потеснил плешивенького бойца, ездового из БАО, приставленного за нехваткой связистов к телефонам.

На линию вышла дивизия:

- Связи с Дарьюшкиным нет, передайте Дарьюшкину: пусть срочно прикроет на Тингуту трех "медведей", трех "Петров".

Кулев принялся за телефонный розыск соседа, командира истребительной авиадивизии полковника Дарьюшкина, стараясь почаще поминать "медведей" и "Петров", как прозрачно шифровался пикирующий бомбардировщик "Пе-2". Вообще ухищрения здешних авиаторов по части секретности (самолеты "ИЛ-2" "горбатые", истребители - "маленькие", бензин - "водичка") были под стать уловкам связистов переднего края, которые кодировали артиллерийские снаряды "огурцами".

- Работаю от "Початка". "Початок" ждет!.. Уверенно пущенный Кулевым в ход "Початок", позывной штаба армии, подействовал.