Тут уж на верхней палубе скумекали, что дело труба. Бегут навстречу змееруких бить, а только не на тех напали. Такой поднялся переполох!
Змеерукие идут, дорогу себе расчищают. Кто бросится – хоть с кулаками, хоть с саблей – того цап, и душа вон.
А пламя уже наверх пробивается, будто море горит.
Матросы орут:
– Пожар! Горим!
Бегают, будто шлея под хвост попала. А тут ещё змеерукие потешаются, никого не щадят. Один увидал на носу Кормчего, и ну за ним. Тот – дёру. Туда-сюда, а путь то отрезан. Огляделся Кормчий, плюнул да и сиганул за борт. Тащит Заноза коника. Прыгать надо, да только как?! Долго-то не продержишься, да и вода холодная. А спину уже припекает, и палуба того и гляди провалится.
Тут видит Заноза: в воду здоровенный кусок дерева шлёпнулся. Пригляделась: дверь. Упала в воду и гореть перестала, только по краям дымится. Заноза и говорит конику:
– Давай прыгать, миленький! Я тебя удержу, не бойся!
Схватила коника за гриву, к борту подволокла… Тот не хочет, упирается. Заноза его и так и эдак – ни в какую!
Тут кто-то коника подхватил и от палубы оторвал. Видит Заноза – двое змееруких. Не смотри, что маленькие! Опутали коника змейками, подхватили, да и вытолкали за борт. Заноза им:
– Спасибо, братцы!
И тоже выпрыгнула. Вскарабкалась на дверь, вцепилась в коникову гриву, держит. Кругом крик, на голову куски горящие сыплются, а змеерукие стоят себе на палубе, смотрят. Крикнула Заноза:
– Прыгайте, братцы, что же вы?
Как бы не так. Постояли змеерукие, постояли да вдруг исчезли. А корабль уж весь в огне.
Отгребла Заноза подальше, как могла. Одной-то рукой грести не сподручно, а как коника выпустишь?! Волны туда-сюда качают, перекатывают. Море будто взбесилось. А вода-то ледяная, и оттого пальцы совсем деревянные сделались, того и гляди – разожмутся. Шепчет Заноза конику:
– Ты уж держись, держись миленький!
А зачем держаться? Для чего? Это уж ей и самой невдомёк.
Ничто не кончается (Аграт)
Рука болела. То просто ныла, то вдруг начинала жгуче пульсировать, так, что хотелось кричать от боли. Аграт, разумеется, не кричал. Он был мёртв. Мёртв окончательно, неопровержимо, и только пульсирующая рука да ссаднение в горле вносили сумятицу в его упокоение.
Раньше он представлял вечность в виде длинного чёрного коридора со множеством дверей. Откроешь одну – за ней вторая. За второй – третья. И так без конца. Оказалось, что никаких дверей не существует. Зато, если приподнять слипшиеся веки, то где-то неподалёку обязательно забрезжит свет. Аграт открыл глаза. Так и есть – светло. Контуры предметов закачались, задёргались.
Кто-то сказал:
– Очнулся.
Аграт хотел возразить, но тотчас передумал, потому что увидел её. Риша! Вместо звуков из его горла вырвалось лишь невнятное сипение, но Риша поняла, улыбнулась.
– Вам нужен покой, господин паргалион! – строго сказал кто-то. – Попейте и постарайтесь уснуть.
Риша сунула ему под нос чашку. Он отхлебнул, но не потому, что хотел пить, а лишь для того, чтобы её ладони подольше задержались возле его подбородка.
– Нам удалось сохранить вашу руку…
Пытаясь обнаружить говорившего, Аграт запрокинул голову, но так никого и не увидел. Правда, вскоре его собеседник сам появился в поле зрения.
– Я – корабельный врач, – сказал молодой человек и, взяв Аграта за запястье, принялся считать пульс с показной сосредоточенностью.
Риша следила за ним так внимательно, точно от его нехитрых манипуляций зависела жизнь пациента.
– Если бы здесь был мэтр Кариг… – протянул доктор. – Ваша рука вызывала у меня опасения, но, к счастью, ампутации удалось избежать.
Аграт попытался пошевелить пальцами. Рука не слушалась.
– Не сразу, господин паргалион, – покачал головой врач. – Многому вам теперь предстоит учиться заново. Был повреждён нервный пучок… Впрочем, не буду докучать подробностями. Покой – вот лучшее лекарство. Если боль сделается нестерпимой, барышня даст вам лекарство.
Он махнул Рише, будто та была его медсестрой, девушка поспешно закивала и Аграт отчего-то разозлился, хотя и сам не понимал, отчего именно.
– Что с Белым отрядом? – прошептал он.
Этот вопрос следовало задать гораздо раньше.
– Мы подняли на борт всех уцелевших. Господин Хомак приказал не делить отряд на белых и рыжих. Их распределили в произвольном порядке.
– Вы забрали тех, кто оставался в крепости?
– Всех до единого. С нами не пожелал отправиться только врач.
– А Кора? Медсестра? Она здесь? – Аграт покосился на Ришу, но та не проявляла ни малейших признаков любопытства.
Доктор задумался:
– Медсестра? Насколько мне известно, нет. Мы подобрали тех, кто был в лодках, некоторых выловили из воды… Ах, да! Ещё захватили один из тарийских кораблей. Теперь у нас много пленных для обмена!