– Такого, пожалуй, убьёшь!
– Неужели суд будет прямо здесь?!
Гараш пожал плечами:
– Это решит маршал Нордиг.
Минувший день был долгим. А ночь – и вовсе бесконечной. Казалось, много лун успело смениться с тех пор, как Кот и его свита отошли от пустынного острова на помощь Зебу.
Селена впервые пожалела, о том, что не ведёт дневник. Там она могла бы записать: "Вчера был самый долгий день в моей жизни". После добавить что-нибудь мудрое о дружбе, верности, смысле жизни…
– Я хотела сказать "спасибо"… – прошептала она. – Вчера ты меня спас!
Холодный ветер запутался в парусах и обрушился на палубу всей принесённой с севера мощью, но люди и мидавы, пережившие бурю на суше, встретили его с благодарностью. Подставляя лица обжигающим порывам, они громко переговаривались, смеялись, подшучивали друг над другом и заново учились жить в прекраснейшем из миров.
Ляхой шмыгнул носом, пригладил взъерошенные ветром волосы:
– На что мне оно, "спасибо" твоё?! Вот кабы… Ну, да…
Он махнул рукой и собирался было уходить, но Селена не позволила. Преодолевая гордость, она попросила:
– Гараш, возьми его, пожалуйста! Он хочет быть гвардейцем, и он это заслужил!
Ляхой округлил глаза, после прищурился, но затем снова вскинул брови:
– О чём это она болтает, не пойму?
Гараш откинул полу плаща, так, что стала видна бляха с оскалившейся кошачьей мордой:
– Я – командующий гвардией его Величества короля Миравии Витаса Первого.
Ляхой было хихикнул, но вдруг завертел головой, переводя взгляд с Селены на Гараша.
– Не сбрехала! – сделал вывод он. – Командующий! А я ж!.. Я под счастливой звездой!.. Мне ж теперь… Быть же мне…
Он принялся глотать воздух, будто выброшенная на берег рыба, а Гараш вытащил из-за пазухи ещё одну бляху с кошачьей головой, правда, поменьше и без золотого тиснения:
– Повторяй за мной: поступая на службу в королевскую гвардию, я, такой-то, клянусь защищать интересы его Величества короля Витаса Первого прежде своих собственных…
Ляхой кивнул и забормотал слова присяги, то и дело сбиваясь. Дойдя до слов "такой-то", он на мгновение умолк и уже собирался продолжать, когда Гараш его остановил:
– Ты должен назвать своё имя!
Ляхой замотал головой:
– Не скажу, хоть режьте!
– Таковы правила!
– Ну, и шут с ними! Не возьмёте меня – обойдусь, а только имя это… Поганое оно! Не хочу зваться, как меня эти… как они назвали! Я – Ляхой! Вот моё имя!
– Ладно, – неожиданно согласился Гараш. – Именем его королевского Величества Витаса Первого принимаю тебя на гвардейскую службу. Носи мундир с честью! Наш девиз: "Ни перед кем!.."
– Ни перед кем! – пробурчал Ляхой, косясь на пристегнутую к куртке бляху. – Говорил же я, что под счастливой звездой родился! Вот ведь оно как! Видали, а?! Видали?!
Он скинул куртку и стал крутить её из стороны в сторону, точно пытаясь показать всем вокруг своё приобретение. Люди и мидавы начали оборачиваться, глядя на него с недоумением, но Ляхою, казалось, не было до них дела.
– Кончились мои мытарства! – горланил он. – Теперь уж заживу! Слышите, вы?! Кончились они! Кончились!
Гараш снисходительно улыбнулся, взял Селену за руку и шепнул, склонившись к самому её уху:
– Он ещё не знает, но тут ничто не кончается… Ничто и никогда!
Взгляд с высоты
Мир полон крошечных существ: насекомых, ящериц или, к примеру, мышей. Если разобраться, всякой мелюзги в нём куда больше, чем людей или мидавов. Только вот Коту с окружением не повезло.
Сидя на палубе спешащего к миравийским берегам корабля, он впервые осознал, что находится среди ужасающе крупных существ. Мимо то и дело проплывали чьи-то ноги: то обутые в грубые башмаки, то обтянутые блестящей телячьей кожей, а то и вовсе огромные, когтистые. Последние, впрочем, правильнее было бы называть не ногами, а лапами, но сути наблюдений это не меняло.
Люди и мидавы ходили мимо, и, чтобы увидеть что-нибудь, кроме их конечностей, Коту приходилось постоянно запрокидывать голову.
"Почему я такой маленький? – подумал он, проводив взглядом очередного мидава. – Отчего должен смотреть на них снизу вверх?"
Это было ужасно несправедливо, и Кот поначалу даже немного расстроился. После огляделся по сторонам, легонько дёрнул хвостом и даже заурчал от удовольствия. Всё оттого, что ему удалось найти нестандартное и одновременно простое решение. Как раз под стать собственной личности.
А придумал Кот вот что. Подобравшись к самой высокой мачте, он сделал вид, что точит об неё когти. Истинная цель этих нехитрых действий была, разумеется, иной – убедиться в том, что мачта достаточно шероховата и пригодна для лазания. Выяснилось, что ещё как пригодна. Медлить не имело смысла. Вцепившись в мачту коготкам, Кот полез наверх и вскоре достиг цели – уютного места на перекладине.