Снова раздался звук горна, на этот раз гораздо ближе и громче. Волки прекратили выть, заметались в панике и бросились на своих жертв.
Но ни один из зверей не успел до них добежать. Из темноты градом посыпались тонкие черные стрелы и поразили волков наповал. Земля задрожала от топота конских копыт, и наконец появились высокие всадники в белых с золотым узором панцирях с блестящими мечами: сначала один, потом двое, пятеро, целый десяток, и еще столько же. Бальдура охватила неудержимая радость. Он вскинул вверх руки и с криком бросился им навстречу.
— Они там, Геймдал! — закричал он. — В тумане! Их еще больше! Не дайте им уйти!
Один из белых всадников поднял руку и указал на полосу тумана. Половина его войска развернула коней и бешеным галопом умчалась в том направлении. Вскоре всадники пропали в тумане. Топот копыт, звон тетивы луков, рычание и визг волков смешались в один ужасный хор, но Лиф уже не воспринимал происходящее. Он растерянно смотрел на четырех одетых в белое всадников, которые возглавляли патруль, особенно на самого высокого и властного из них, которого Бальдур назвал Геймдалом. Он был не в силах сдвинуться с места даже когда Бальдур, обменявшись несколькими словами с командиром, обернулся и жестом подозвал к себе мальчика. Недалеко от Лифа остановились боевые кони. Четверо великанов серьезно, но доброжелательно посмотрели на мальчика сверху вниз.
— Это он? — спросил один из них.
Бальдур кивнул.
— Да, брат, — сказал он. — Это он. Лиф.
Широко раскрыв глаза, Лиф уставился на высокого светловолосого воина. Его мысли путались.
— Гейм… дал? — пробормотал он. — Ты говоришь, Геймдал, Бальдур?
Бальдур улыбнулся.
— Да, Лиф, — ответил он. — Это мой брат Геймдал[2]. А это… — Он поднял руку и указал по очереди на трех остальных всадников: — …это Тир[3], Форсети и Локи[4].
Когда впоследствии Лифа спрашивали, отчего он упал в обморок, и отпускали при этом грубые шутки, мальчик неизменно утверждал, что это случилось от усталости.
Но на самом деле Лиф упал в обморок от робости.
Глава четырнадцатая
СВЯЗЫВАНИЕ ФЕНРИРА
Стояла глубокая ночь, но скоро мрачная чернота сменилась темно-лиловыми сумерками, предшествующими рассвету. Туман рассеялся, и Лиф увидел долину, в которой вечером происходила их битва. Снег стал красным от крови, между обломками скал лежали большие лохматые тела мертвых волков. Их было очень много. Всадники Геймдала устроили беспощадную бойню. Лиф не сомневался, что от своры Фенрира уцелело в лучшем случае несколько волков.
— Значит, ты и есть Лиф, — покачав головой, сказал Геймдал. — Честно говоря, я тебя… представлял иначе.
Он улыбнулся. Это была теплая, дружеская улыбка. Бальдур не улыбался так с тех пор, как попал в подземелье Царства Мертвых. Мальчик очнулся от задумчивости.
— К сожалению, я действительно Лиф, господин, — ответил он. — Как бы мне хотелось быть таким же сильным, как вы. Может быть, тогда многое не случилось бы.
— Что, например? — насмешливо улыбнувшись, осведомился Тир.
— Ну, я… я смог бы лучше помочь Бальдуру и Ойгелю, — ответил Лиф и снова запнулся, не зная, что еще сказать.
Далеко не каждому человеку когда-либо выпадал случай находиться вместе с пятью живыми азами и отвечать на их вопросы. Хотя Лиф успел привыкнуть к их обществу и скоро понял, что разница между людьми и богами не так велика, как считало большинство жителей Азгарда, все-таки… с Бальдуром он чувствовал себя иначе. Общие трудности, страдания и враги укрепили их дружбу, и на некоторое время — когда бежали через Царство Мертвых и Бальдур потерял свою божественную силу — Лиф забыл, на чьей стороне он находится. После невероятной битвы Бальдура с волком он снова вспомнил, кем был аз, и теперь, сидя у костра и разговаривая с его друзьями, от волнения не мог связать двух слов.
Тир приготовился задать другой вопрос, но в этот момент вмешался Локи.
— Хватит, — твердо сказал он. — У нас будет достаточно времени, чтобы поговорить с этим мальчиком. Сейчас есть более важные дела. — Он указал на убитых волков. — Если Бальдур прав и это в самом деле волки-демоны Суртура…
— Это они, — резко перебил его Бальдур.
Лиф поднял глаза и успел заметить гнев, сверкнувший во взгляде аза.
Локи посмотрел на Бальдура с осуждением. «Значит, не всегда между ними дружба», — с удивлением подумал Лиф.
Локи кивнул: