— Так получилось, — смущенно прошептал Лиф. — То же самое мог бы сделать всякий, кто оказался бы поблизости от молота. Бальдур считает, будто меня позвал сам молот.
— Бальдур — достойный парень, но в таких делах он ничего не понимает, — поучительно произнес Тор. — И никакой случайности здесь не было. Нет-нет, я точно знаю. — Он гулко расхохотался, взмахнул блестящим молотом и шагнул к Лифу, который от страха попятился к стене. — Ну хватит разговаривать, — продолжил он. — Один послал меня за тобой, потому что вернулся Бальдур с войском, и теперь отец хочет с нами посоветоваться. А потом у тебя будет время, чтобы во всех подробностях рассказать мне о своих приключениях. Я приглашаю тебя в гости, в мою крепость Билскирнир. Это дело чести. Тебе там понравится.
Лиф ни на секунду не отрывал глаз от аза. После первого впечатления, которое произвел на него Тор, он предпочел не отвечать на его приглашение, а просто промолчать. Мальчик подошел к миске с водой, которую ему оставил слуга, и тщательно вымыл лицо и руки. Тор следил за ним с заметным нетерпением и всем своим видом показывал, что считает действия мальчика излишними.
За несколько часов, пока Лиф спал, атмосфера в крепости Химинбьёрг переменилась. В ее залах воцарилось оживление. Едва Лиф оказался на пороге зала, где вечером простился с Одином, как до него донесся веселый смех, множество голосов и звон бокалов. Лиф остановился у двери и огляделся по сторонам. Один еще не пришел. Половина всех присутствующих были азы — он их узнал по высокому росту. Остальные, вероятно, слуги или знать Азгарда впрочем, мальчик еще ничего не знал о населении города богов.
Кто-то выкрикнул его имя. Лиф поискал глазами позвавшего и на другом конце богато накрытого стола обнаружил Бальдура и Тира, которые сначала помахали ему руками, потом вышли из-за стола и поспешили навстречу. Бальдур заключил мальчика в объятия.
— Лиф! — воскликнул он. — Кажется, нас ожидают плохие новости.
— Что произошло? — спросил Лиф.
— Один собрал нас всех на совет. Я не знаю, о чем пойдет речь, но, по-моему, случилось что-то серьезное, и нужно будет срочно принять решение. Обычно наши собрания проходят в его дворце, в Гладсхайме. Видишь, мы все сюда пришли и ждем.
— Все? — повторил Лиф. — Ты имеешь в виду: все азы?
— Целая толпа, — усмехнувшись, подтвердил Бальдур. — Меня, Геймдала, Тира и Локи ты уже знаешь. Форсети — тоже. А этого… — Он посмотрел на Лифа: — Тора?
Лиф, улыбнувшись, кивнул. В глазах Бальдура сверкнул веселый огонек, но он больше не сказал о Торе ни слова. Указывая на азов по очереди, он кратко объяснял Лифу, кто есть кто:
— Вон там сидит Видар, бог первозданных лесов и тихих рощ. Рядом с ним Браги[5], Уллер и Вали, а за ними, по правую сторону от места Одина, — слепой Годр.
Лифу бросилось в глаза, что, перечисляя присутствующих, Бальдур пропустил двух лиц, и спросил об их именах.
— Ньёрд и Фрей[6], — ответил Бальдур. — Они сидят за нашим столом, но они не азы. Ньёрд и его сын — из рода ванов, но это долгая история. Я расскажу ее потом. — Он мягко подтолкнул Лифа вперед, к другой части стола, и только теперь мальчик обнаружил между Бальдуром и Тором пустой стул, который, очевидно, предназначался для него. Лиф обрадовался. Ему было бы неловко сидеть по соседству с Одином или рядом с Локи, у которого, единственного в зале, был мрачный вид.
Бальдур заметил взгляд Лифа.
— Ты его боишься? — спросил он.
— Локи?
Бальдур кивнул.
— Я могу тебя понять. Я тоже иногда его боюсь.
Лиф задумался, а потом покачал головой.
— Нет, — сказал он. — Я не боюсь, но он… — Лиф напрасно старался подобрать подходящее слово, бросил взгляд на Локи, но, когда аз поднял голову, тут же снова отвел глаза. — Он совсем не похож на вас, — сказал мальчик.
— Да, это так, — согласился Бальдур. — Но он на нашей стороне, — добавил он тоном, не терпящим возражений.
Мальчик наконец рискнул задать вопрос, который давно его мучил.
— Когда мы встретили Суртура, — сказал он, — и волка Фенрира…
— Он просил сохранить волку жизнь, — докончил за него Бальдур, когда Лиф замялся. — Я знаю. Ничего удивительного, ведь волк Фенрир — его сын.