1BlanningT. C. W. 1987. The French Revolution: Aristocrats versus Bourgeois}
Macmillan. P. 37-38.
2 Campbell P. R. 1988. P. 71-82.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
ФРАНЦИЯ И АНГЛИЯ:
АБСОЛЮТИЗМ ПРОТИВ
ОГРАНИЧЕННОЙ МОНАРХИИ?
С уверенностью об абсолютизме можно сказать только одно: в Англии его никогда не было. Чем бы ни был абсолютизм, в Англии господствовала диаметрально противоположная конституционная модель, предполагавшая существование ограниченной монархии, гражданских свобод, парламентских партий и всенародного голосования. В 1973 году Джаретт высказал принципиально новое предположение, что и в Англии, и во Франции сходные политические вопросы, бывшие центром политической жизни, получали одинаковое разрешение.1 Несмотря на всю оригинальность высказанных идей, книга не привлекла заслуженного внимания. Но если на время забыть о том, что историки считают Францию «абсолютистской», окажется ли она непохожей на Англию? Это вопрос уместен даже при обсуждении событий XVIII столетия, когда, как обычно полагают, пути этих стран окончательно разошлись.
Историки, изучающие английскую и французскую монархию, сталкиваются с одной трудностью. Они уже знают, что у одной монархии будущее было, а у другой — не было. В XIX столетии многие считали, что если две монархии пошли разными путями, значит, с самого начала они различались по сути. На самом деле основная часть различий между «абсолютной» и «ограниченной» монархией возникла позднее. Историки склонны объявлять любой конфликт, начинавшийся во Франции, симптомом будущего мятежа. В Англии описание такого конфликта помогает им продемонстрировать стабильность учреждений, способных разрядить возникшую напряженность.
МОНАРХИ
В обеих странах персональная монархия играла центральную роль в управлении. Смена монарха была политическим событием, означавшим падение приверженцев старого и триумф друзей нового короля. Восшествие на престол Людовика XIV в 1774 году и Георга III в 1760 году было связано с отставкой министров их предшественников. Важность личных пристрастий монарха делала его двор центральным государственным учреждением, а его династические интересы — важнейшим вопросом внутренней и внешней политики. До конца XVIII века и во Франции, и в Англии состоять в оппозиции означало быть нелояльным к династии, а поскольку монархам Ганноверской династии не давали покоя якобиты, представлявшие потенциальную угрозу правящему дому, на островах обвинение в нелояльности звучало гораздо более серьезно. Предполагалось, что среди добропорядочных людей царит единство, а партийные расколы свидетельствуют о нелояльности. Историки ошибаются, связывая такую точку зрения с фанатизмом французских революционеров 1789 года. Партии воспринимались как выразители интересов придворных фракций, интриговавших против общего блага, которое олицетворял монарх.
Отношения между членами королевской фамилии имели важное политическое значение, так как обиженные родственники короля могли встать во главе оппозиции и придать ей законный характер. Значительную часть политических конфликтов во Франции спровоцировали принцы крови, а в Англии — представители боковых ветвей династий Тюдоров и Стюартов. Сходство между двумя странами сохраняется и после 1688 года. Ссоры между всеми тремя Георгами и их старшими сыновьями необыкновенно похожи на конфликт между Бурбонами и династией герцогов Орлеанских. В 1780–е годы принц Уэльский и герцог Орлеанский были приятелями, обменивались скаковыми лошадьми и любовницами и поддерживали друг друга в том, что впоследствии сочтут их сопротивлением тираническим венценосным родственникам. В их домах могли открыто собираться оппозиционеры: один прикрывал республиканца Фокса, а другой — альянс озлобленных придворных и желтой прессы, козни которых подрывали престиж Людовика X V I и его королевы.
Оба монарха были абсолютными в рамках закона. При этом ни французский, ни английский король ни до, ни после 1688 года не могли быть привлечены к ответу за его нарушения. Непонимание возникло главным образом потому, что историки тюдоровской и стюартовской Англии придавали слову «абсолютный» тот негативный смысл, который с XIX века имеет термин «абсолютистский». Например, Коуард отрицает, что Яков I и Карл I вообще