ПРЕРОГАТИВА ПАТРОНАТА
Королевские прерогативы делали двор монарха центром политической жизни, поскольку благодаря своей абсолютной власти король оказывался в фокусе внимания. Это, в свою очередь, давало ему возможность исполь'зо-
1 Sherman J. H. 1968. The Parlement of Paris. Eyre and Spottiswoode. P. 252.
2 Miller J. 1987. Bourbon amd Stuart. George Philip. P. 34; Wilson C. 1988. King
William — a 1988 Assessment // Butler M., Price B. And Bland S. (eds.) William and
Mary. William and Mary Trecentenary Trust. P. 23.
вать двор как инструмент для осуществления своих прерогативных решений и для объединения разнородных территорий своей страны. Главнейшей прерогативой монарха было назначение должностных лиц и патронат, под которым подразумевалось распределение титулов и достоинств, патентов и королевских хартий. Расположение короля было честью, его немилость — смертью обычно в фигуральном, но иногда и в буквальном смысле слова. Мало кто полагался на действия парламента или Генеральных штатов, хотя лоббирование там своих интересов стало в этот период искусной тактикой, особенно в Англии. Центром притяжения как в Англии, так и на континенте был монарх. Вопросы о покровительстве решались им одним, и все придворные мечтали повлиять на его выбор: в этом случае они обретали влияние и возможность оказать милости своим клиентам. Прошения о милостях могли дойти до правителя только через тех, кто имел к нему доступ. Следовательно, доступ к королевской особе был решающим фактором, а королевский двор открывал к нему путь. Это верно как для монархий с сильными сословными представительствами, таких как Англия, так и со слабыми, таких как Франция. Поскольку в монархическом государстве исполнительные полномочия были сосредоточены в руках одного человека, центр власти был там, где находился король. Те, кто присутствовал при отправлении его естественных нужд и социальных обязанностей, имели выгодный шанс снискать его милость и изложить свои политические предложения. При монархах–атлетах, каким был Генрих VIII, большинство политических решений формулировалось в мужской комнате для переодевания. В этом были свои преимущества. Так как главным для монарха было решить, кому он мог доверять, самым разумным представлялся выбор политических доверенных из числа близких друзей.
Ни один амбициозный человек не отлучался надолго от двора: конкуренция царила во всем, а соперники действовали стремительно. Придворные боролись за внимание короля на балах и на охоте, на маскараде и в комнате для совещаний, на службе и в постели. Ревность была яростной, споры жестокими, а дуэли, сопровождавшие придворные интриги, весьма опасными. На министерском уровне ставки повышались, поэтому профессиональные политики часто ставили на карту свою жизнь. Это было вызвано не кровожадностью монарха, а нежеланием лидеров фракций оставить побежденных соперников в живых и дать им шанс продолжить борьбу. События показывают, что враги, у которых остались личные счеты, могут погубить даже самых влиятельных государственных мужей, не имеющих в наше время возможности прибегнуть к помощи плахи и топора для устранения конкурентов.
Дабы упрочить свое положение, придворные объединялись в команду, или фракцию, — группу, связанную общей целью, или родственными уза–ми, или и тем и другим одновременно. И все же не только фракции определяли политику. Монархам следовало избегать двух крайностей. Те, кто, подобно Людовику XV, не уживались с назначенными министрами, выражали свое недоверие, отправляя их под суд. Фракции не чувствовали стабильности, так как понимали, что тот министр, которого они поддерживали, в любой момент мог оказаться в опале. Любовницы манипулировали Людовиком XV так же, как и политики: Людовик XIV никогда к их мнению не прислушивался, однако его наследник в постели вел политические беседы. Государи, позволявшие фракции монополизировать власть, как произошло в случае с Георгом III и Уолполом, видели, что остальные группировки выступают против. Людовик XVI сумел совершить обе ошибки. Решительные государи — Георг III и Людовик XIV — стравливали фракции друг с другом, чтобы таким образом получить наибольшую свободу действий.