Директива была отчаянной попыткой навести порядок. Инспектирование хода осуществления оборонительных задач выявило, что за зиму удалось сделать очень мало: «В результате поверки хода боевой подготовки, произведенной Наркоматом обороны и округами, установлено, что требования приказа N 30 в зимний период 1941 г. значительным количеством соединений и частей не выполнены». Командиры получили серию новых приказов, которые, как планировалось, должны были быть выполнены в ходе летних учений. Приказы для стрелковых войск ясно отражают оборонительную направленность обучения войск. Им приказывалось вести отработку таких элементов:
«— постоянной готовности отражать массовые танковые и воздушные атаки противника на походе, в обороне, в исходном положении для наступления и в ходе наступления;
— взаимодействию со штурмовой пикирующей и бомбардировочной авиацией в ходе наступления, особенно когда своя артиллерия меняет позиции;
— ведению наступательного и оборонительного боя совместно с танками, помогая им преодолевать препятствия и совместно с ними отражать атаку танков противника;
— учить и воспитывать пехоту упорству в обороне, дисциплине огня и умению маневрировать огневыми и техническими средствами борьбы».
Приказы для командиров механизированных корпусов показывают еще более четко, что не были освоены самые основные навыки, включая связь и взаимодействие; меткость стрельбы и ведение ночного боя. Программа обучения и здесь отражает нацеленность на оборону:
«— организацию и боевое обеспечение марша в условиях воздействия авиации и механизированных войск противника;
— управление посредством радио моторизованными подразделениями, частями и соединениями во встречном, наступательном и оборонительном боях;
— взаимодействие с танковыми соединениями, авиацией и авиадесантами при действиях в оперативной глубине противника;
— тактику и технику уничтожения парашютных и авиадесантных частей противника, выброшенных в тыл наших войск; при этом особо тщательно отработать вопросы взаимодействия с боевой авиацией наведения.
Группы танковой поддержки пехоты (ТПП) создавать для стрелковых полков дивизии первого эшелона. В руках командира корпуса оставлять общий танковый резерв. Танковый резерв использовать для усиления танков, ведущих бой совместно с пехотой, или при успешном развитии боя — для атаки артиллерии и ближайших резервов противника.
Необходимо своевременно вскрывать недостатки в боевой подготовке и немедленно принимать меры к их устранению»53.
Задачей задач армии по-прежнему оставалось: убедить Сталина, что война приблизилась; определить вероятный день, когда немцы могут атаковать, и подготовиться к этому дню. Сталинский же стиль управления основывался на разобщении различных органов правительства. Так, командование Красной Армии не информировали о политической ситуации и ее изменениях. Единственным органом, где сливались военные и политические аспекты было, наверное, Политбюро. Но туда Жуков и Тимошенко приглашались редко. На деле положение, как представляется, было таково: война приближалась, а важные сообщения разведки не доводились до командования Вооруженных сил, — вероятно, чтобы оно не требовало принятия действенных мер54. Жуков, несомненно, ощущал бессилие из-за того, что он не мог добиться приема у Сталина или изложить ему свою точку зрения. Разрыв между военными и Кремлем расширялся и был четко заметен; когда генерал-полковник Кирпонос, командующий войсками Киевского Особого военного округа, просил разрешения — в начале мая и затем в середине мая — привести войска округа в состояние боевой готовности — ему было в резкой форме отказано.
В конце мая, дня через два после небольшого совещания в Кремле по военным вопросам, Жуков и Тимошенко были вызваны на заседание Политбюро. Они ожидали, что наконец их проинформируют о надвигающейся угрозе. Легко можно представить, сколь ошеломлены они были, когда выяснилось, что Сталин позвал их, чтобы отдать следующее указание: