Согласно Хюзингу, миф о Персее в нескольких вариациях встречается также в Японии. Ср. также Sydney Hartland: Legend of Perseus, 1894-96, 3 vol., London.
Claudius Aelianus: Historia animalium, XII, 21, Fr.Jacobs (Üb.), Stuttgart, 1841
*** О Птолемее, сыне Лага и Арсиной, также говорится, что орел защищал брошенного мальчика своими крыльями от солнца, дождя и хищных птиц.
КИР
Миф о Кире, который большинство исследователей без достаточных на то оснований помещают в центре всего этого мифологического цикла, дошел до нас в нескольких версиях. По Геродоту (ок. 450 г. до Р.Х.), который утверждал (I, 95), что из четырех известных ему изложений он выбрал наименее'щедрый на “славословие” вариант, история рождения и юности Кира звучит следующим образом (I, 107. et seq.)*
После Киаксара Мидией правил его сын Астиаг, у которого была дочь по имени Мандана. Однажды во сне он увидел, что из дочери вышло столько воды, что ее хватило бы на то, чтобы затопить весь город и залить всю Азию. Он пересказал свой сон мудрецам — толкователям сновидений и был в большом страхе от того, что они ему поведали Когда Мандана выросла, отец отдал ее в жены, но не ми-дийцу, равному себепа рождению, а персу по имени Кам-биз. Этот человек был из хорошего рода и вел достойную и размеренную жизнь. Царь считал, что тот по положению ниже мидийца из среднего сословия. В первый год после того как Мандана стала женой Камбиза, Астиаг увидел другой сон. Ему приснилось, что из лона его дочери выросла виноградная лоза, которая укрыла тенью всю Азию. После того, как царь снова пересказал сон толкователям сновидений, он послал за дочерью, которая была беременна, и по ее прибытии из Персии внимательно наблюдал за ней, так как намеревался убить ее отпрыска. Ибо мудрецы — толкователи сновидений предсказали ему, что сын его дочери займет его место на престоле. Намереваясь избежать такой судьбы, царь подождал пока родится Кир, а затем послал за Гарпагом, своим родственником и самым близким доверенным лицом изо всех мидийцев, которому он поручал все свои дела. Царь обратился к Гарпагу следую-
Е-Е.Lange: Herodot's Geschichten (Reclam). Cp. также Duncker History
of Antiquity, Leipzig, 1880, N5, h.256, et seq.
щим образом: "Мой дорогой Гарпаг, я поручаю тебе дело, которое ты должен добросовестно выполнить. Но не обмани меня, и пусть никто больше тебе в нем не помогает, иначе тебе придется худо. Возьми мальчика, которого родила Мандана, отнеси его домой и убей. После этого можешь похоронить его так, как сочтешь нужным”. И Гарпаг ответил: “Великий царь, не было такого, чтобы твой слуга ослушался тебя, и впредь я никогда не согрешу пред тобою. Если такова твоя воля, то мне надлежит неукоснительно исполнить ее”. После этих слов младенца со всеми его украшениями передали в руки Гарпага, обрекая на смерть, и тот, роняя слезы, отправился домой. Прибыв домой, он рассказал своей жене обо всем, что велел ему Астиаг. Та спросила: “И что же ты собираешься делать?” И он ответил: “я не подчинюсь Астиагу, даже если он будет гневаться в десять раз сильнее, чем обычно. Я не сделаю то, чего он желает, и не пойду на такое убийство. На это у меня есть ряд причин: во-первых, мальчик — мой кровный родственник; кроме того Астиаг стар и у него нет наследника мужского пола. Когда он умрет, на престоле окажется его дочь, сына которой он велит мне сейчас убить, разве не окажусь я тогда в величайшей опасности? Однако, ради моей же безопасности мальчик должен умереть. Но не я буду его убийцей, а один из людей Астиага”.
Сказав это, он тут же отправил гонца к одному из царевых пастухов по имени Митридат, который, как ему стало известно, держал стадо на горном пастбище, где было много диких зверей. Жена пастуха также была рабыней Астиага, и звали ее Кино по-гречески или Спако (сука) по-ми-дийски. Когда вызванный Гарпагом пастух явился, тот сказал ему: “Астиаг велел, чтобы ты взял этого мальчика и бросил на самой дикой из гор, дабы он как можно скорее погиб; царь велел мне передать тебе: если ты не убьешь мальчика, а каким-либо образом позволишь ему жить, то ты сам умрешь самой постыдной смертью. А я назначен проследить, чтобы от ребенка действительно избавились” Выслушав это, пастух взял мальчика, отправился домой и наконец прибыл в свою хижину. Его жена была беременна, и случилось так, что, промучившись целый день в предро-