Человеческое нутро, из которого сам носитель вырвал всё, что считал «уродливым», похоже на монотонный бит, поставленный на повтор, где солирует одна скрипка. Как бы прекрасна ни была мелодия на старте, со временем ты понимаешь, что мотивчик-то не меняется: лыко-мочало – начинай сначала. Мелодии не хватает агрессивных барабанов, зычной экспрессии духовых, слезливого рояля, а то и разухабистой гармони.
Жизнь превращается в спектакль, где нужно играть несменяемую роль. Она становится монологом, вогнанным в рамки, – мы обсуждаем только надои молока в России или философию, может, даже лютневую музыку XVIII века, но только что-то одно.
В Корее существует телешоу, где участникам необходимо продемонстрировать те свои стороны темперамента, которые они не жалуют в обычной жизни. Удивительное дело, но проект не увязает в дешёвой фриковости – никто не кидается рвать брови, драться с конкурентами или пить воду из унитаза. Конкурсанты бережно извлекают на свет тёмные грани своей личности и – внезапно! – удачно собираются в супергеройскую бригаду мечты. Этакий «отряд самоубийц», только без самоубийц.
Один нехотя вспоминает, что в детстве его так часто били проводом по пяткам, что пятки потеряли чувствительность и теперь он может пройтись по углям. Это не то, что он мечтал вынести на обозрение, это то, что он похоронил, спрятал, загнал глубоко внутрь, но теперь оно ему пригодилось.
Другая участница ненавидит упаковывать подарки, потому что выросла старшей в многодетной семье и часто исполняла функцию матери, пеленая ораву младших братьев и сестёр. Но её механическая память знает алгоритмы в совершенстве, и при упаковке подарков её руки работают быстрее заводских станков.
Вайб проекта взрывает. Минута за минутой игроки принимают себя целиком, пусть и в рамках весёлого, странного соревнования. Всё, что было списано в утиль, боль и стыд, становится тузами в рукаве, джокерами на кону и работает на человека, а не зудит на подкорке сознания в качестве антагониста. И если полное осознание своего «реального Я» начинается с того, что нужно перестать быть деланым героем и даже побыть злодеем, станьте им. Решайтесь на контакт с собственной Тенью, признайтесь себе в погребённых в душе секретах и окажитесь в «дамках».
Мрачные стороны перестают давить только тогда, когда вы оказываете им должное уважение.
Только представьте, какой это бунт для нашего разума, какой переворот сознания, когда отдаёшь теневым фрагментам личности руль, потому что доверяешь: «Я – это я, я не причиню себе вреда, я созидателен, потому что я целен». Или как там говорили в классике: «Какая сладкая свобода!» Другая сторона однообразия – принимать только «Удобного Я»: бесцветная радуга, которую лишили сути, но которая никуда не исчезла.
Все непризнанные, отвергаемые и отрицаемые нами теневые части «Внутреннего Я» оставляют след, порой настолько разрушительный, что человек вскидывает руки вверх и кричит: «Неужели я мог такое совершить с самим собой?!» Расщепление личности, которое происходит при длительном, постоянном отрицании своей тёмной стороны, приводит к тому, что Тень начинает действовать самостоятельно, больше не стараясь получить разрешение.
Какой смысл отпрашиваться гулять, если тебя не замечают? Тень выйдет сама – не через дверь, так через окно, и в этом её великая опасность.
«Я захожу в большую комнату и вижу их всасывающие рты – эти монстры напоминают мне родственников, но я не узнаю их. Я не могу уйти, сдвинуться с места и даже слова сказать, просто в ужасе покорно стою и жду, когда они меня поглотят и сожрут. Я бессильна в своём выборе», – вжавшись в кресло, хрупкая Надя пересказывает мне сон. У меня складывается ощущение, что в этот момент она даже забывает дышать. Непостижимый застывший ужас проникает в её мимику, жесты, дыхание, мысли, эмоции, тело и комнату.
Если окунуться в прошлое Нади, то можно выяснить, что она была младшим ребёнком в огромной семье, где были дяди, тёти, двоюродные бабушки, люди, кони. И весь этот прекрасный строй собирался в доме её родителей на все праздники. Это такие дни, когда вместо гардероба используется чья-то кровать в тёмной комнате и в толщине многочисленных курток можно обнаружить заснувшего ребёнка, который ждёт, пока его мама «выпьет за любовь».
И во всём этом угаре Наде отвелась роль самой младшей, сладкого пирожочка, вкусненькой булочки, которую каждый входящий в дом был обязан понюхать, поцеловать, ущипнуть за щёчки, посадить на колени, похлопать по попке, затискать, обнять, прижать к себе. Короче говоря, Надя кормила всю семью своим детским, невинным, сладким характером, и каждый желал откусить своё.