– Чего разоралась? – послышались тяжелые шаркающие шаги и приближающийся свет факела. Через несколько секунд освещая камеру показался красный мясистый нос, а затем и его владелец. Спрятав меч за спину, я зажмурилась, пытаясь прикрыться рукой от света. – Орешь чего? – стукнув дубинкой о железные прутья решетки повторил вопрос тюремщик, глаза немного свыклись с светом факела, и я смогла лучше разглядеть его. Красное заплывшее лицо, явно говорило о том, что он любит выпить, мундир едва не трещал по швам от заплывшего жиром пуза. – Разоралась она, глядь на нее! – зло прокряхтел тюремщик и ударив на прощанье решетку ушел.
– Не хочешь объяснить, как я оказалась пьяная в том борделе? – шепотом спросила я, пытаясь размять затекшие ноги.
«– Дело в том, миледи, – голосом провинившегося начал меч. – Вы сели на пенек и исчезли, сначала я ждал вас, слово рыцаря, но потом мне стало так одиноко и тоскливо, что я решил добраться до ближайшего поселения; а тут смотрю таверна «Голодный кролик» и сами понимаете не удержался, ведь у входа стояли такие обворожительные пышки. Дальше почти ничего не помню, кроме нежнейшей груди Розы…»
– Ты совсем дурак что ли? – зло выкрикнула я, тряся меч. – Идиотина, как посмел притащить меня в бордель?
– Чего разоралась опять? – гаркнул голос пьянчуги тюремщика, но сам он не появился.
– Кусок дебила, – шикнула я, – угораздило же связаться! С этого момента будешь подчиняться правилам: во-первых, ты не гуляешь куда тебе вздумается, во-вторых ты не трогаешь то что принадлежит мне, и в-третьих больше никаких борделей, усек? И если еще хоть раз я очнусь в чьих-то сиськах, тебе хана! Переплавлю в ночной горшок! Доходчиво объяснила?
«– Вполне, миледи!»
– Тебе еще повезло, что я придумала, как нам выбраться отсюда.
«– Но, миледи, мы совершили правонарушение, мы обязаны предстать перед судом…»
– Заткнись!
«– И как вы намерены сделать это?»
– Если тебе интересно, – разминая затекшие ноги, пыхтела я. – Сначала я хотела подкупить тюремщика, но потом передумала…
«– Ох, я так рад что вы решили не пятнать честь воина столь низким…»
– Я тебе не воин, – крепче обхватив меч спрятала его за спиной. – Хоть какая-то польза от твоего проклятия хотя бы сэкономлю шекели… – я подошла к решетке. – Пс-с-с, эй как там тебя, тюремщик, слышишь?
– Чего тебе? – послышался шум кряхтения и двигающегося стула. – Получить хочешь девка безмозглая? – свет факела приближался, как и шум шаркающих шагов, через несколько секунд показался пьянчуга.
– Слушай, дружище, – улыбнулась я, стараясь не разглядывать ужасный красный нос. – Хочешь выпить?
– С тобой-то? Ты здесь сидишь откудава у тебя пойло?
– Да, погоди, дядя, у меня золотишко есть…
– За дурака держишь? – тюремщик замахнулся и с силой ударил по решетке из-за чего его пузо затряслось. – Тебя сюды за неуплату посадили…
– Слушай, погоди, – от тюремщика разило алкоголем, потом и кажется луком. – У меня ведь серьги есть магические на пятьдесят тысяч золотых не меньше! Выпусти, а? Отдам и можешь жить себе спокойно цирроз печени прокачивать!
– Чего покачивать? – почесав голову дубиной переспросил старый алкоголик. – А все ты брешешь! Нет у тебя ничего…
– Клянусь светлыми богами есть! – красные глаза прищурились оценивающе, рассматривая меня.
– Мало!
– Вот же скотина жадная, – тюремщик замахнулся. – Ладно у меня еще сапоги есть на двадцать тысяч золотых!
Пьянчуга замер, видимо напрягая последние проспиртованные извилины. Он оглядел меня, почесал макушку и наконец-то принял решение, вешая факел на стену. Достав огромную звенящую связку ключей, тюремщик подошел к двери камеры, а я сильнее сжала рукоять за спиной. Резкий прыжок и я ухватила его за ворот и дернула на себя подставляя заостренный конец меча. Острие мягко вошло под подбородком, но на макушке не вылезло, сил маловато для такого, хотя это уже не имело значения. Красные глаза расширились и остекленели, последнее дыхание обдало меня вонью лука и перегара.
Опустив ворот, схватила ключи, которые все еще сжимал труп. Клинок с завидным скольжением вышел из головы, и тюремщик с грохотом упал на каменный пол поднимая мелкие всплески нечистот.
«– Миледи, вы ведь клялись отдать ему вещи!»
– Ошибаешься, – убирая меч за пояс, припала к замку. – Я клялась, что эти вещи у меня есть, а не то что я отдам их ему.