«– Воин достает меч из ножен, чтоб защитить или защититься!»
А я ему в ответ: «– Как хорошо, что я не воин, а убийца!»
Сильнее сжав кинжалы, первый удар я намеривалась обрушить на руку в латах, что сжимала веревку от колокола. Но вместо лязга метала и искр, кинжалы прошлись по пустоте. Я не успела удивиться, как в меня уже летел ответный удар двуручником, а ведь факел даже не упал на землю. Только благодаря тренировкам с Арктуром, что выработали отличную реакцию я успела отскочить в сторону и то еле как. Уходя кувырком и под конец хватаясь рукой в надежде затормозить скольжение. КАКОГО ЧЕРТА?
Скрюченная фигура старца расправила плечи сжимая в твердой хватке огромный меч и безошибочно определив мое местоположение, а я ведь все еще была в инвизе. Пламя факела на земле недовольно танцевало, отбрасывая удлинённые тени. Я сжала зубы и приготовилась, как кошка перед прыжком. Мгновенье и я уже сверху за спиной старика скрещиваю клинки, чтоб провести «Заказное убийство». Еще немного и сталь войдет в прореху между латами. В мягкую плоть и перерубит шейные позвонки. Словно в замедленной съемке я вижу, как налетаю сверху, готовясь провести коронный удар ассасина, но еще до того, как в воздухе появляются яркие зеленые печати рун. Еще до того, как кинжалы настигают цель, старик буквально исчезает, уходя от атаки. Сотые секунды и двуручный меч метится чуть ниже, желая пронзить напавшего сзади врага. Я успеваю поставить носок на острие, чтоб оттолкнуться и уйти в пируете назад.
Неужели он меня видит? Но ведь это невозможно без магических заклинаний, направленных на обнаружение! Нет! Он не видит меня, но каким-то образом знает где я иначе его контрудары били бы прямо в цель. Ведь несмотря на свой старческий возраст, страж невероятно быстр. Единственное почему я все еще не умерла, это инвиз, но и он не бесконечен. Я уже израсходовала треть маны, а ведь невидимость сожрет ее довольно скоро если я так и буду безуспешно пытаться нанести удар. Это безвыходное положение, и я обречена на провал. Мне нужно время, для обдумывания. Что же остается только одно. Мое любимое.
– Ладно, ладно, – примиряюще произнесла я. – Может поболтаем? – ответом мне послужил широкий замах двуручника. Я успела присесть и провести подсечку, но снова старик успел уйти.
Да что с ним не так? Какого черта он всегда знает, куда я буду бить и что буду делать?
– Извини за подсечку, – отпрыгивая в сторону от еще одного вертикального замаха. – Все больше не буду нападать! Да, хватит! О-о-у, а вот это было опасно! Хватит!
Страж все еще был старым и дряхлым на вид, но я буквально кожей чувствовала исходящую от него силу. Болтать я перестала потому, как и без этого, старик безошибочно начал определять куда наносить следующий удар. С каждым разом уворачиваться от его атак становилось все труднее, а ведь инвиз никуда не делся. Я прыгала, уходила в кульбитах и кувырках. Словно в матрице уворачивалась от широкого горизонтального замаха, подпрыгивала от низких атак, которые намеривались отрубить мне ноги. Мозг отключился, как и на тренировках с Арктуром. Сейчас я действовала инстинктивно, реагируя мгновенно, но и этого было мало. С каждым разом старик словно становился сильнее. Как будто прежде была всего лишь разминка, чтоб старые кости вспомнили былое. Все его движения казались немного знакомыми. Я даже видела несколько четких замахов которые напомнили мне одного надоедливого воина. Но этого не может быть. Арктур всегда говорил, что он последний из клана. Нет! Старик не может быть одним из них!
Снова отскочив в сторону, я ушла от следующего замаха, но старик был слишком быстрым и левую скулу обожгло холодным лезвием. Факел на земле недовольно коптил, пламя танцевало, когда капли моей крови остались на двуручном мече. В этой смертельной пляске, где я только уходила от атак воздух наполнился солоноватым запахом. Кровь бурлила не только во мне, я хотела призвать «Ярость», но тут же передумала, когда яркие красные лоскуты магии начали окутывать тело стражника я поняла с кем имею дело. Все мои сомнения развеялись. Единственное, что я успела вскрикнуть перед тем как клинок несся к моей шее, чтоб срубить голову, было: – Арктур!