№ 332. Свадьбы портили, если не приглашали их, колдунов. Молодые не умирали, а жить не жили. Делались волкам колдуны. Ены бегали, как собаки. Бывало, застрелют, а в волчьей шкуре-то и человек. И еще портили; поехали к венцу, и сделали [колдуны] весь поезд волкам. У нас старик был, у него остался клочок волчьей шерсти для памяти. Рассказывал, как жили они. Есть-то хочешь, так к волкам приставали.
Была семья у нас богатая. Стал сын жениться. Свадебный поезд снарядили, поехали. А ехать мимо речки. Так каждый, как приедет к речке, остановится, ж... помоют и едут к венцу. А кто с холма это видел, ухохотались. Вот какую насмешку могут сделать (Новгородская обл., Старорусский район, Хорошево, 1990).
№ 333. Был случай один. Вот была одна бабка, померши она ужо, а раньше с ней было-то, как венчалась она. Парень был, гулял с другой, а женился на ней. Ну, волховитку надо найти. Ну, вот повели под венец их, ну, вот стали они под венец. Они посмотрели друг на друга и вдруг побежали в разные стороны. А венчались они в воскресенье. Ну, ловили их, долго ловили. Поймали. Народу-то много в воскресенье в церкви. Она-то, невеста, болела долго и скоро умерла, а он жил долго. Вот как делали. Они друг на друга поглядели, как будто волки. Ей кажется, будто он волк, а ему кажется, будто она волчица. А потом отошло. Вот как свадьбы-то портят (Новгородская обл., Старорусский район, Котецко, 1990).
№ 334. Говорят, на Чистый четверг на клюке бабы ездят, колдуют. Ездили, портили двора, молоко отнимут. От этого осиновым колышком подпирали, и ничего она сделать не сможет. В Чистый четверг никто не ходили, ничего не давали ворожбее себе за пазуху. Говорили, ворожбеи могут собачью свадьбу сделать. Ехала свадьба, а вдруг собаки появились (Новгородская обл., Старорусский район, Святогорша, 1990).
№ 335. Сватаются, ну, вот возьмет жених сватов и пойдут свататься. Сговорятся тут же. Это сговор значит. И невеста смерит избу жениха, приданое шить. Бывает, что другие женихи перебивают лапу. Значит, один сосватает невесту, а другой возьмет и перебьет его. А бывало раньше, что свадьбы портили. Вот перебьют невесту, а бывшие сваты-то и рассердятся. Ну, вот поедут венчаться, а обратно нет никого, все в волков превратятся и спрыгнут с повозки. А то такие бабки были. Вот едет поезд, а она какой-то клубок под лошадей бросит, все люди соскакивали и волками в лес убегут. Да когда это было! При царе Косаре. Говорят, что убьют волка, а там платье подо низом шелковое. Это, може, навры кто (Новгородская обл., Старорусский район, Кривец, 1990).
№ 336. Говоря, человек можа в медведя превратиться, вот и перевертух. Надо через коромысло перевернуться да еще слова каки-то знать, и медведем станешь.
Вот один, он перевернулся как-то через коромысло, ли через батожок, а сноха как раз в печку житники садила. «Не трогай, — он говорит, — мой батожок», а она его пошевелила как-то, он и не смог вернуться.
А раз медведя убили, шкуру сняли, а у него туша человечья. Это он перевертыш и был-то. Он хотел соседа богатого коров задавить, вот и медведем перевернулся. Говоря, много медведей убивали, на которых ремень да топор в натопорне надеты. Это все перевертыши-то ране были (Архангельская обл., бассейн р. Пинеги, Городец, 1985).
№ 337. Колдунья заколдует — и он оборотень. У водяного тож приворочено бывает. Больше в медведя оборачивает, особенно парней, девчонки — в птичек. Зла-то он [оборотень] не делает, и срок у его тож свой есть. Обратно будет, когда кто его сможет полюбить в таком виде. Он весь срок таким пугалом будет бегать (Новгородская обл., Старорусский район, Ивановское, 1990).
№ 338. Еретики, они читают книжки и друг от друга перенимают... Водят они как-то. Терят дорогу человек, не видит домой попасть и потом болеет. Запускают чё ли. Бог их знает чё они там. Как они, чё они делают? Словами, раньше чернокнижье како-то было. Раньше медведями ходили да волком бегали здесь, еретики-те. У нас папа даже видал. Вот это знали дак. Волком оборачивались, обертывались. И медведем ходили. Было раньше это, верили. А сейчас верить не стали и сами — шишки.
Триха Волчиных был — тот сущий еретник. Он оборачивался волком. У нас папа говорил, 93 года он умер, папа. И здешны, местны мы были. И тот местный был (Коми, Усть-Цилемский район, 1987).
№ 339. У папы на глазах человек в медведя оборотился. В воды вошел человек, а вылез медведем, в лес ушел и сказал одежды его не жгать. А они сожгали, он и остался медведем. Он пояс только не снял. Пошел в стадо, коров задрал, какие люди ему неприятность сделали. Его убили, а на нем ремень.
А дедко раз говорит: «Бабка, ноцью ногу на меня не закидывай, будет медвежья нога». Она-то как-то накинула, и правда, наутро нога медвежья (Архангельская обл., Мезенский район, Усть-Пеза, 1986).