Несмотря на свою вредоносность, водяной может помогать человеку, например, обеспечивать хороший улов рыбы. Очень древним мотивом жертвоприношения языческим богам следует считать упоминание обычая делать подарки водяному, чтобы «не трогал никого этим летом». Весной, в апреле (обычно 14-го), когда вода освобождается ото льда, в воду бросали муку, другую еду, табак (последнее — табак — мифологически маркировано как бесовское). При этом произносилось охранительное заклинание: «храни, паси нашу семью» (№ 173).
У водяных, как это было отмечено и в быличках о леших, есть свои наделы, территории, которыми они управляют. По легенде, записанной в конце XIX в. в Пудожском крае, перемещение плавучего острова на Водлозере было вызвано тем, что Ильинский водяной, выдавая свою дочь за Пречистенского водяного (любопытно, что прозвища водяных соответствуют названиям церковных приходов), дал этот остров ей в приданое и теперь перегнал его во владения своего зятя-водяного (Шайжин 1909).
В народных представлениях Севера водяной даже больше, чем другие персонажи, ассоциируется с чертом, поскольку черт в этих местах обитает в воде.
Женский персонаж на Севере обычно называют водянихой, водяницей, водяной и лишь иногда русалкой. В отличие от девы с рыбьим хвостом — русалки, известной по европейскому эпосу и литературе, северная водяница имеет полностью антропоморфный вид (№ 163, 168 и др.). Упоминания о рыбьем хвосте очень редки и являются скорее всего книжным влиянием. Полная антропоморфность русалки часто достаточно очевидна: она моет ноги, сидя на камне или у мельничного колеса. (№ 168, 177).
Севернорусские русалки-водяницы черноволосы в отличие от золотоволосых русалок юга (№ 172, 178, 179, 183). Длинные распущенные волосы — почти постоянный признак этого персонажа. Кроме того, что распущенные, неприбранные волосы являются признаком бесовства, указывают на связь с демоническими силами (ср. традиционный запрет ходить женщинам с непокрытой головой), волосы вообще имеют очень древнюю и сложную мифологическую семантику, связанную с идеей рода, судьбы, символизируемой нитью жизни, волосом, шерстью, с идеей плодородия. Волосы, будучи инвариантным признаком русалки, указывают на большую древность и сложность этого образа, мифологическая семантика которого не разгадана полностью и в настоящее время, несмотря на большое внимание, которое уделяется русалкам в специальной литературе (Афанасьев 1865—1869; Sumcow 1891; Niederle 1924; Померанцева 1975). Полагают, что по своей древней мифологической природе русалка — одна из модификаций древнего солнечного божества, сущность которого — связь с животворящей силой природы в разных ее проявлениях: растительность, животные, человек. Являясь носителем жизненной, производительной силы, это божество было связано как с появлением, так и с исчезновением жизненной силы, т. е. связано и с жизнью, и со смертью. Оно считалось необходимым для появления человека на свет, но и опасным для рожениц и младенцев. Поскольку жизнь невозможна без влаги, это божество связано с водой, что отразилось в образе русалки.
В этнографических материалах Севера встречаются упоминания о том, что русалки обитают не только в воде, но и на суше: «Русалка — нагая женщина, груди большие, живет в лесу, бежит, так на лошади не догонишь... Едешь, особливо зимой, вдруг сзади нагой человек бежит. Но сделать ничего не-может» (Вятская обл. — Архив государственного музея этнографии, фонд Тенишева, № 442).
Сохраняется память о сезонной смене места обитания русалками, о появлении их на ржаном поле во время созревания хлебов, о выходе их из воды на русальной неделе (№ 173), в ночь на Ивана Купалу, когда они особенно опасны. С течением времени сложность мифологической семантики архетипа привела к расщеплению единого образа на ряд самостоятельных персонажей, для каждого из которых превалирующей является одна из характеристик прежнего архетипа. В славянской мифологии «потомками» этого древнего архетипа — божества вегетации и плодородия — являются древнеславянские берегини и рожаницы, болг, вилы, самовилы, самодивы, пол. boginki, mamuny, чеш. serpnice, укр. мавки, мамуны, рус. полудницы, ржаницы и мн. др. На Севере это также полудницы, удельницы, часто — лешачихи, лесные девки, красные (т. е. в красной одежде) девки, персонажи, именуемые росомахой, выдрой, шестихой, шошичихой.
Какое название у славян имел в древности этот персонаж-архетип, имел ли он вообще единое название, мы не знаем. Слово же русалка является достаточно поздним по происхождению и восходит к лат. rosalia, означавшему праздник весны, плодородия и розы как символа цветущей жизни.