Быть может, в результате войны на Донбассе.
Там появилось место, похожее на чемодан без ручки, который, в сложившихся обстоятельствах, не может поднять ни Россия, ни Украина. Нам кажется, поднять этот чемодан, конечно, после окончания военных действий, можно, проведя в этом месте социально-экономические реформы на основе идеологии неосоветизма.
Не рискуя своей стабильностью, эту реформу на Донбассе может провести Россия, хорошо бы под патронатом ООН и поддержке ведущих мировых держав.
Донбасс - идеальное место в плане проведения экспериментальной реформы. Он русскоговорящий, но отдельный, его соединяет с Россией общая граница, а число населения сравнительно невелико. На случай ее неудачи население Донбасса можно застраховать различными способами так, чтобы его существование после вдруг неудавшейся реформы ничем не отличалось от жизни населения российского. Такую страховку невозможно получить, начав неоднозначную реформу в самой России. По нашим оценкам, стоимость этой реформы для двух миллионов населения составляет всего 60 миллиардов евро, и чтобы она оказалась реальной, а не потемкинской, эти деньги должны появиться не от спонсоров, в виде кредитов МВФ или печатного станка, но приватизации народной собственности реформируемого места.
Из-за взаимной неприязни Донбасса и Украины ее участие в этом проекте сведется к отводу войск и ожиданию окончания реформы. При отводе войск от всей территории донецкой и луганской областей этот эксперимент был бы более чистым. Украинским властям нужно будет на 7-10 лет после отвода войск забыть об этом регионе, по истечении этого срока патриотическая пена с обеих сторон осядет, и можно будет спокойно выяснить, кто и к кому должен присоединиться. Естественно, что приватизация в этом регионе будет свободной и международной, и в ней обязательно примет участие и украинский капитал.
Так неожиданно для нас самих определилось наиболее вероятное место, откуда распространится по миру новый образ существования человека. Оно не противоречит пророчествам, так как это русскоязычное место, совсем не угрожает многовековой стабильности России и вечной нестабильности Украины, и первыми, кто воспользуется плодами этой реформы, окажутся эти страны.
Но все-таки, почему именно Донбасс?
Потому что Донбасс – место более советское, чем многие другие регионы на постсоветском пространстве. В нем проживают не русские и не украинцы, а советские люди, хотя того, быть может, и не осознают. Кстати, Крым не менее советский, чем Донбасс, но он быстро вошел в стабильность России и замер в ней в ожидании глобальных перемен.
При чем советское, о нем многие забыли, а еще больше тех, кто вообще о советском ничего не знает? – тут же возникает вопрос у антисоветчика.
Забыл, не знает – это проблема личности. Объективно, советское – это ближайшее звено в цепи развития народов постсоветского пространства. И если у каких-то народов бывшего СССР и есть какое-то родство друг с другом, то его нужно искать в советском прошлом, а не через родство древнерусских племен или родство с библейским Адамом.
Для чего искать это родство, если нам и в независимости друг от друга неплохо, возразят патриоты из обеих стран. Это родство необходимо для денационализированных людей, составляющих подавляющее большинство в обеих странах, а в будущем для всего денационализированного человечества, это нужно для того, чтобы хвост (нацмены, захватившие власть в странах СНГ, впрочем, как и в большинстве других цивилизованных стран) перестал вилять собакой и там, и тут.
Актуальность советского в наши дни вытекает из череды недавних исторических событий.
Семя разрушается, чтобы дать новую жизнь. Так происходит со многими другими разрушениями, так свершилось и с СССР. Он развалился по многим причинам, в том числе ради самоидентификации советских людей, ибо внутри него сделать это было невозможно.