террором по масштабам и системной жестокости), в целом они
ориентировались на возрождение правового государства, скла-дывавшегося в России со времён реформ Александра II. Впрочем, о терроре мы поговорим отдельно, потому что певцы «ко-миссаров в пыльных шлемах» особенно любят спекуляции на
эту тему.
В целом же белая диктатура была настолько же «похожа» на
красную, как путинский режим на сталинский или как режим
Франко в Испании — на Гитлера. И это — несмотря на то, что
формально белая диктатура была более «классической» и ничем
не ограниченной. Юридически, согласно Положению о временном устройстве государственной власти в России, приня-тому после переворота 18 ноября1, все указы Верховного правителя подлежали скреплению Советом министров (им же и
назначенных), но фактически Совет министров играл чисто
техническую, служебно-исполнительную роль. Значительно
большее, хотя и менее формальное значение, имел Совет Верховного правителя — своеобразное «колчаковское политбюро», состоявшее из 5 ключевых министров (премьера, министров
иностранных дел, внутренних дел, финансов и управляющего
1 Законодательная деятельность Российского правительства адмирала А.В. Колчака. Вып. 1. С. 23–24.
44
Глава 2. Дело о падении монархии и политическая программа
делами Совмина) и принимавшее основные решения в области внутренней и внешней политики. Одновременно Верховный правитель являлся Верховным главнокомандующим (со-единяя в своих руках, таким образом, военную и гражданскую
власть, что типично для режима военной диктатуры) с правами
согласно дореволюционному военно-дисциплинарному уста-ву, дополненному статьёй 46-1, предоставлявшей ему право в
военное время разжаловать своей властью генералов и офицеров в рядовые. И, кстати, указы, изданные в правовой форме
приказа Верховного правителя и Верховного главнокомандующего, не подлежали скреплению Советом министров. Впоследствии в эту практику были внесены дополнения: с одной
стороны, указ Верховного правителя от 27 августа 1919 г. предоставлял право Совету министров самостоятельно утверждать
постановления, не затрагивающие «основ государственного
строя»; с другой стороны, постановление Совета министров от
29 августа предоставляло право Верховному правителю проводить без формального утверждения Совмином указы, «издава-емые в порядке чрезвычайной меры»1.
Гражданскую исполнительную власть на местах осущест-вляли назначенные Верховным правителем управляющие губерниями, областями и уездами (революционное название
«комиссар» было упразднено в декабре 1918 г., вскоре после
прихода Колчака к власти). В прифронтовых регионах был
также введён институт главных начальников края (Уральского, Самаро-Уфимского и Южноуральского) с правами дореволюционных генерал-губернаторов. Как уже говорилось, выборы в
представительные органы парламентского типа были отложе-ны до победы, и даже выборы в Государственное земское совещание, призванное играть роль совещательного (а не законо-дательного) органа, прошли незадолго до краха режима; лишь
на местах продолжали действовать традиционные выборные
органы земского и городского самоуправления.
Наоборот, большевистская власть чисто формально была де-1 Правительственный вестник. 1919. 6 сентября.
45
В.Г. Хандорин. Мифы и факты о Верховном правителе России
корирована и подобием (хотя и весьма уродливым, лишавшим
избирательных прав миллионы граждан) выборных законодательных органов в лице Советов и их съездов, пирамидой «как
бы» выборных партийных органов, но при этом оставалась же-сточайшей однопартийной диктатурой тоталитарного оттен-ка, в отличие от умеренно авторитарной власти белых. Само
по себе наличие выборных представительных органов мало о
чём говорит, и лучше всего это продемонстрировала сталин-ская эпоха, когда при формальном (опять же) устранении всех
ограничений демократии, всеобщем, равном и прямом изби-рательном праве и декларированных демократической кон-ституцией 1936 года правах и свободах граждан на практике
царила такая абсолютная «вертикаль власти» и полное подавление любого не то что инакомыслия, а даже намёка на него, которые не снились Ивану Грозному.
При этом при Колчаке, с целью обеспечения контроля над
всеми ветвями власти, 1 июня 1919 г. был введён в действие закон о независимом от правительства государственном контроле; государственный контролёр, как и судебные органы, хоть и