этом забывается, что обещания далеко не всегда выполнялись: выкупленное не значит отправленное, отправленное не значит полученное (как в случае с винтовками для Сибири, поставленными в Архангельск), а полученное… отнюдь не значит
годное к использованию»2.
При этом все союзники не доверяли друг другу. Так, в свод-ке генерал-квартирмейстера Ставки М.А. Иностранцева за
октябрь 1919 г. отмечались враждебные отношения между английской и японской военными миссиями3. В письме У. Черчиллю глава британской военной миссии при Колчаке генерал
А. Нокс писал: «Его (Колчака. — В. Х.) трудная миссия почти
невыполнима из-за эгоизма японцев, тщеславия французов и
безразличия остальных союзников»4.
Разногласия между ними дополнялись слабым знаком-ством с ситуацией в России. Белогвардейская пресса иронизи-ровала: «За границей о нашей внутренней жизни имеют такое
же представление, как мы о Китае»5.
И даже англичане не желали помогать в одиночку. 10 октября 1919 г. У. Черчилль в телеграмме А.В. Колчаку, воздавая
дань его «непоколебимому мужеству и твёрдости», сообщил о
решении британского правительства сосредоточиться на помощи Деникину (под предлогом большей близости его фронта), а помощь армиям Колчака переложить на США6.
1 Шмелёв А.В. Указ. соч. С. 212.
2 Там же. С. 213.
3 ГАРФ. Ф. р-6219. Оп. 1. Д. 15. Л. 13 об.
4 Флеминг П. Указ. соч. С. 151.
5 Сибирская речь. 1919. 1 марта.
6 ГАРФ. Ф. р-200. Оп. 1. Д. 330. Л. 62–63.
73
В.Г. Хандорин. Мифы и факты о Верховном правителе России
Волну возмущения в стане белых вызвало выдвинутое в январе 1919 г. американским президентом В. Вильсоном и бри-танским премьером Д. Ллойд-Джорджем предложение созвать на Принцевых островах в Мраморном море специальную
международную конференцию по русскому вопросу с участием представителей всех противоборствующих сторон, включая большевиков. Белая пресса сравнивала идею переговоров
с большевиками с «троянским конём». Её восприняли как уход
Запада от реальной помощи, попытку «умыть руки».
Между тем как раз советское правительство В.И. Ленина, которое современные ревнители СССР пытаются рядить в патриотические одежды, не только откликнулось на это предложение (опасаясь в то время крупномасштабной интервенции
Антанты после её победы над Германией — правда, эти опа-сения оказались напрасными — и желая выиграть время), но
даже выразило через своего представителя Г.В. Чичерина готовность обсудить вопрос о возврате дореволюционных долгов
России, от чего раньше и позже демонстративно отказывалось.
Попытки позднейшей советской пропаганды утверждать, будто инициатива Вильсона и Ллойд-Джорджа с конференцией на Принцевых островах была лишь обманным демократическим жестом в надежде, что большевики не примут его, а белые лидеры были лишь участниками «спектакля», полностью
лишены оснований и являются абсолютными фантазиями, в
подтверждение которых не приводилось ни одного документа. О полной неожиданности этой инициативы для белых свидетельствуют с исчерпывающей полнотой мемуары Г.К. Гинса
и дневник В.Н. Пепеляева, писавшего в эти дни: «Если правительство хоть сколько-нибудь поколеблется в ответе на предложение конференции, оно достойно проклятия»1 (в том же
месте Пепеляев язвительно называл президента В. Вильсона, инициатора переговоров с большевиками, «товарищ Вильсон»).
1 Дневник В.Н. Пепеляева // Окрест Колчака. С. 67; ГАРФ. Ф. р-195.
Оп. 1. Д. 47. Л. 38 об.; Гинс Г.К. Указ. соч. С. 280–281.
74
Глава 3. Взаимоотношения с иностранными державами
Да и на Западе далеко не все одобрили эту идею. Против
выступила Франция, больше других пострадавшая в Первой
мировой войне и не желавшая прощать виновников сепарат-ного мира с немцами. Ряд деятелей Великобритании во главе
с У. Черчиллем тоже считали участие своего премьера в затее с
Принцевыми островами политической ошибкой. В США против инициативы Вильсона выступила партия республиканцев.
В свою очередь, Колчак и Деникин отказались послать
представителей на Принцевы острова. В приказе по армии от
26 января 1919 г. Колчак назвал слухи о переговорах с большевиками «провокационными» и заявил: «С убийцами и мо-шенниками, для которых ни закон, ни договор не писан, разговаривать не приходится»1. В результате конференция не
состоялась. Да и нереальной была сама идея «примирить» в
разгар Гражданской войны, в обстановке накала взаимной ненависти, враждующие политические полюсы. Владивосток-ская газета «Голос Приморья» писала в те дни, что идея примирения «безмерно далека от понимания современной русской