Иркутска, пока у союзников не было возможности вывезти чехов на родину. Сами чехи рвались домой, среди них была популярной карикатура: поросший мхом и грибами старик в форме
чешского легионера безнадёжно дожидается на берегу Тихо-го океана парохода союзников, под картинкой была надпись:
«1989 год».
Ситуацию того времени красноречиво характеризует письмо домой одного из колчаковских солдат, перехваченное военной цензурой: «Газеты пишут, что союзники идут к нам на
помощь, а на самом деле ни один чёрт в наши дела не суётся, а приходят вместо союзников наши же»1.
Вместе с тем и сама Красная армия в значительной степени
состояла из добровольческих интернациональных формирова-ний: это и известная дивизия латышских стрелков, и довольно многочисленные «интернациональные батальоны» мадьяр
(венгров из военнопленных бывшей австрийской армии), ко-1 ГАРФ. Ф. р-147. Оп. 8. Д. 5. Л. 80.
86
Глава 3. Взаимоотношения с иностранными державами
рейцев и китайцев (последние, кстати, отличались особой жестокостью).
Наконец, сама версия о противостоянии «полураздетой»
Красной армии «вооружённым до зубов Антантой белогвардейским полчищам» является абсолютным вымыслом. И это
признавали даже ранние советские историки, в числе которых
наиболее фундаментальным является исследование бывшего
«военспеца» Н.Е. Какурина (позднее репрессированного), не
потерявшее научного значения и по сей день1. Это уже в сталинскую эпоху, когда было дано указание подменить истину
пропагандистским мифом, работы этих историков были изъ-яты в «спецхраны». Из их исследований, сопровождающихся
подробными цифровыми выкладками, видно, что не только
численно, но и по вооружению красные превосходили белых на
протяжении почти всей Гражданской войны.
Возникает вопрос: как же это могло случиться, если Советская Россия опиралась лишь на собственные силы, а белые
армии получали снабжение от союзников по Антанте? Ответ
прост: после Октября советской власти достались огромные
запасы оружия и боеприпасов с военных складов и арсеналов
развалившейся к тому времени старой русской армии, скопив-шиеся к концу Первой мировой войны. Белые же армии, формировавшиеся в процессе борьбы с советской властью, изначально таких запасов не имели и вынуждены были в основном
опираться на военные поставки союзников. Оружия катастрофически не хватало. Известный факт: в ходе весенней мобили-зации 1919 г. Колчаку удалось увеличить численность призванных солдат почти до 800 тыс. чел., но половину их пришлось
распустить из-за того, что нечем было вооружать. Причина в
том, что относительно активную помощь оружием, как уже говорилось, оказывали одни англичане (благодаря У. Черчиллю), да и у них эта помощь вызывала сильнейшее недовольство
и критику со стороны левой оппозиции лейбористов и заба-1 Какурин Н.Е. Как сражалась революция: в 2 т. М., 1990 (1-е изд. —
М.–Л., 1925–1926).
87
В.Г. Хандорин. Мифы и факты о Верховном правителе России
стовки рабочих. И это несмотря на то, что у союзников после
Первой мировой войны накопились огромные излишки оружия, ненужные им в таком объёме в условиях мирного времени (так, белым англичане поставили всего несколько десятков
танков, хотя имели их тысячи, и после войны им такое количество было совершенно излишним).
Подводя итоги, можно сказать, что помощь союзников
была крайне недостаточной, и не только по причинам их собственной истощённости после Первой мировой войны и по-слевоенного кризиса, а также сопротивления левых партий, демократической интеллигенции и рабочих. Когда Первая мировая война закончилась, а плоды её были поделены победите-лями, стремление белых возродить Российскую Империю уже
не отвечало интересам союзников. Что касается Антанты, то
можно согласиться с мнением уже цитированного современного историка А.В. Шмелёва: «Правящие круги союзнических
стран боялись большевизма, который представлял собой нечто
новое и неизведанное. Но они боялись и белых, которые представляли собой старое и слишком хорошо известное. Великая
единая Россия отпугивала очень многих (хотя некоторые видели в ней необходимый противовес Германии). Во внешней политике белых, проникнутой этой идеей, другие державы видели потенциальную опасность для себя»1.