к производительной работе. Но разве это не так? Разве советская власть не потерпела в итоге закономерный крах «благодаря» абсолютно неконкурентоспособной экономике, пре-вращённой в монополию государства (читай: чиновников) и
лишённой всякого стимула к соревнованию, благодаря чему
вся советская промышленная продукция, от бытовой техники
до машин, не выдерживала никакой конкуренции с западными
аналогами (исключение составляли предприятия «оборонки», ибо здесь конкуренцию подстёгивало противостояние с Западом на грани ядерной войны)? А дисциплина труда на лишённых безработицы советских предприятиях была такой, что не
боявшиеся увольнений рабочие сами рассказывали популярный в то время анекдот: «Приезжает американский специалист
по контракту на советский завод. Работает не покладая рук, так, что наши мужики, привыкшие кое-как от перекура к пе-рекуру, спрашивают его: — Ты что, псих, так работать? Надо-рвёшься же! — А он им отвечает: — Я не член вашего профсоюза и в вашей забастовке участвовать не собираюсь». И разве
в современных, подверженных влиянию левых социалистов
во, 2001. С. 188.
107
В.Г. Хандорин. Мифы и факты о Верховном правителе России
странах Запада многочисленные «профессиональные» безра-ботные, включая мигрантов, не превратились в тунеядцев, жи-вущих годами на «вэлфер» за счёт налогов нормальных рабочих?
Недаром колчаковский публицист, видный кадет В.А. Жардецкий остроумно сравнивал понятие «научный социализм», как лишённое смысла, с выражением «мудрый идиот», и напоминал, что именно развитие капитализма породило избы-ток доходов государства, сделавший возможным социальную
помощь правительств обездоленным; социалисты же увидели
в этом «начало конца капитализма» и стали пропагандировать
уравнительно-распределительный строй, который тот же автор называл «раем запуганного бездельника»1.
Как же строилась экономика при Колчаке? В вопросе о
собственности ещё его предшественники вернули «национа-лизированные» большевиками частные промышленные и тор-говые предприятия и банки их прежним владельцам, восста-новили свободу торговли, хотя, будучи под влиянием тех же
левых (эсеров и проч.), обставили это рядом ограничений. Адмирал пошёл дальше: в декабре 1918 г. он отменил установлен-ное ими государственное регулирование хлебной, мясной и
масляной торговли2 (сохранив госмонополию только на сахар
и спиртное — образованный читатель вспомнит, кстати, что
водка стала монополией государства ещё до революции, после
реформы С.Ю. Витте 1894 г., из соображений доходности бюд-жета). И хотя перечисленные продукты после этого подорожа-ли, но зато перестали быть дефицитом для голодных очередей
(как и после «либерализации цен» 1992 года).
1 Жардецкий В.А. Индивидуализм или социализм? // Сибирская речь.
1919. 21 марта.
2 Постановление Совета министров об отмене государственного регулирования хлебной, мясной и масляной торговли, 10 декабря 1918 г. // Правительственный вестник. 1918. 14 декабря; Законодательная деятельность Российского правительства адмирала
А.В. Колчака. Вып. 1. С. 42.
108
Глава 5. Вопросы управления и социальная политика
В этом смысле правительство адмирала действовало реши-тельнее, чем окружение его коллеги А.И. Деникина (в других
вопросах, как мы увидим дальше, напротив, одержимого лож-ными либеральными комплексами): на Юге России значительно позднее (в июле 1919 г.) была восстановлена свобода торговли, а отдельные товарные монополии сохранялись и позже1.
Для координации деятельности правительства Колчака по
вопросам финансов и снабжения было образовано Государственное экономическое совещание с приглашением представителей банков, торговли, промышленности, кооперации, а
позднее (с июня 1919 г.) также земств и городов2 (кстати, первым председателем этого совещания стал последний государственный контролёр царского правительства С.Г. Феодосьев, позднее его сменил Г.К. Гинс). Председатель совещания имел
право непосредственно докладывать Верховному правителю, минуя главу правительства. В его состав входили 4 постоянные
комиссии — бюджетная, финансовая, транспортная, а также по продовольствию и снабжению армии3. Заседания проводились ежедневно и гласно, с мая 1919 г. на них приглаша-лись представители прессы4. В речи на открытии совещания
после его перевыборов 19 июня 1919 г. А.В. Колчак подчеркнул: « Всякая революция, всякий государственный переворот, в