движением катастрофически не хватало, да и количество общей полиции на душу населения было в авторитарной Рос-1 Гинс Г.К. Указ. соч. С. 294.
2 ГАРФ. Ф. р-1700. Оп. 5. Д. 41. Л. 3–3 об.
3 ГАРФ. Ф. р-176. Оп. 4. Д. 18. Л. 160; Дневник В.Н. Пепеляева //
Окрест Колчака. С. 86; ГАНО. Ф. д-158. Оп. 1. Д. 2. Л. 107.
4 Подробнее см.: Кирмель Н.С., Хандорин В.Г. Карающий меч адмирала Колчака. М., 2015. С. 110–117, 282–283.
5 ГАРФ. Ф. р-5913. Оп. 1. Д. 262. Л. 165 об.
137
В.Г. Хандорин. Мифы и факты о Верховном правителе России
сийской Империи вдвое меньшим, чем в демократической
Франции). Управления и отделения государственной охраны
создавались не только в губерниях, но и в уездах и отдельных
городах (равно как и большевиками была развёрнута соответствующая разветвлённая сеть органов ЧК).
Проведённые меры обеспечили высокую отдачу. В результате них ядро большевистского подполья в Омске и других
крупных центрах Сибири и Урала было уничтожено в ходе бле-стящей спецоперации колчаковской контрразведки и государственной охраны в апреле 1919 г.1
Активное привлечение А.В. Колчаком на службу лучших
профессионалов «царского режима» как в сфере гражданского
управления (так, бывший петроковский губернатор Ячевский
стал товарищем министра внутренних дел, бывший томский
губернатор Гран — начальником Главного тюремного управления, бывшие камергеры императорского двора князь Кура-кин и Шелашников — сенаторами)2, так и — в особенности — в
правоохранительные органы, воссоздание профессиональной
политической полиции выгодно отличают его как прагматика
от А.И. Деникина, подверженного либеральным комплексам и
боявшегося принимать на службу «царских» администраторов, полицейских и жандармов. Вообще, организации тыла колчаковское правительство уделяло несравненно большее внимание, понимая, что от этого во многом зависит победа на фронте.
Да, конечно, военная диктатура Колчака (как и Деникина) создавала определённый «перекос» влияния в сторону военных властей по сравнению с гражданскими (хотя в одном из
своих циркуляров Колчак и отмечал, что «в пределах нормальной жизни военные начальники не должны вмешиваться в деятельность гражданских властей и в сферу их компетенций»)3, 1 Подробнее см.: Кирмель Н.С., Хандорин В.Г. Карающий меч адмирала Колчака. С. 160–161.
2 Хандорин В.Г. Адмирал Колчак: правда и мифы. Томск, 2007. С. 179.
3 Заря. 1918. 28 декабря.
138
Глава 5. Вопросы управления и социальная политика
но в условиях Гражданской войны это было в общем-то довольно естественным.
Особое внимание в обстановке Гражданской войны уделялось устройству армии. Был восстановлен официальный
дореволюционный принцип: «армия вне политики», харак-терный для большинства стран мира. Один из первых приказов Колчака по армии от 21 ноября 1918 г. запрещал в войсках политическую деятельность и «взаимную партийную
борьбу»1; военнослужащим запрещались участие в политических партиях, собраниях и манифестациях, работа в перио-дической печати (за исключением военных изданий с ведома
и разрешения начальства). Правда, в условиях Гражданской
войны эти меры выглядели несколько противоречиво, если
учесть, что именно офицерство стало не только ударной, но
и организующей силой Белого движения, и сами вожди этого движения во главе с А.В. Колчаком и А.И. Деникиным
были военными. Параллельно в гарнизонах создавались от-делы внешкольного образования и воспитания солдат2 (до
революции этот процесс сводился к примитивным заняти-ям «словесностью», проводившимся малограмотными унтер-офицерами). Правда, систематического оформления это дело
так и не успело обрести.
При общей мобилизационной системе материально поо-щрялось добровольное вступление в армию: семьям добровольцев выплачивали пособия (равно как и вдовам и сиротам
погибших на фронте), а сами они получали усиленное довольствие на 50% выше по сравнению с мобилизованными и
даже пользовались правом выбора воинской части, в которую